Комната растянулась по всей длине дома.
Каменный потолок был изогнут в бочарный свод.
Крошечные окна были вырублены в верхней части стены вдоль всей длины, должны быть они выходили наружу на уровне земли.
Солнечные лучи, падающие в комнату под углом, превращали падающие пылинки в зловеще выглядевшие столбы дыма.
Стены были увешаны оружием и броней, всем от средневековых арбалетов, щитов до мечей, с боевыми топорами и пиками.
Вперемешку с более современными мечами и набором охотничьих ружей и старых армейских винтовок.
середине комнаты, Винсент замахнулся массивным, двуручным мечом на другого человека, черные волосы которого были стянуты на затылке в короткий хвостик.
Он парировал, держа в руках также опасно выглядевшее лезвие, чтобы отразить удар.
Их скорость и сила изумляла.
Винсент был одет в мешковатые черные штаны для каратэ, но был босиком и без рубашки.
Когда он обернулся с мечом, его очень твердые брюшные мускулы и широкая грудная клетка вздымались, пока он поднимал и опускал свое оружие.
Он был рельефный, но не перекаченный как Амброуз.
Его тело было совершенным.
После нескольких минут откровенной слежки, я ступила в комнату, и другой человек взглянул на меня и кивнул.
— Кейт! — позвал Винсент, подбегая ко мне.
Он взял моё лицо в свои руки и, потный, поцеловал меня в губы.
— доброе утро, mon ange, — сказал он.
— Мы с Гаспаром тут тренеруемся.
Мы закончим через несколько минут.
— Гаспар! — воскликнула я.
— Я даже не узнала тебя!
с его растрепанными волосами вокруг лица, он выглядел почти.
.
.
нормальным.
а в пылу борьбы у него исчезли вся его неловкость и замешательство.
— Пусть внешность Гаспара, безумного поэта, не обманывает тебя, — заявил Винсент, как будто прочитав мои мысли.
— Он последние сто пятьдесят с лишним лет изучал оружие, и соблаговолил служить инструктор боевых искусств для нас, молодежи.
Гаспар вложил меч в ножны.
Он приблизился и, сделав небольшой поклон, сказал, — Mademoiselle Кейт.
Должен сказать, что это удовольствие видеть Вас снова здесь.
Без меча в руке, он сразу утратил свою спокойную манеру и превратился в нервного человека, с которым уже однажды встречалась.
— Я хочу сказать.
.
.
при тех обстоятельствах.
.
.
то есть, когда Винсент был так безутешен.
.
.
— Если ты сейчас остановишься, — рассмеялась я, — я все еще буду в состоянии принять это за комплимент.
— Да, да.
конечно
