— Кейт, это было давно.
Иногда мне кажется что это было только вчера, но в обычно у меня такое чувство как будто это было в другой жизни.
Это и было в другой жизни.
Элен больше нет, и я надеюсь, что ты мне поверишь, что у тебе не составят конкуренцию ни она ни кто-нибудь еще.
Он выглядел так, как будто собирался еще что-то сказать, но никак не мог решить как.
я не стала на него давить.
Меня устраивало, что мы закончили с темой об экс-возлюбленных.
Я взяла его за руку и увела от фотографий.
И хотя портреты остались позади, мое чувство тревоги никуда не ушло.
— Устраивайся поудобнее.
— Я сейчас вернусь — сказал он и вышел из комнаты.
Я обратила своё внимания на книжные полки, на которых вперемешку стояли книги на нескольких языках.
Большинство на английском.
А у нас оказывается похожие читательские предпочтения, подумала я, улыбаясь.
Заметив ряд пухлых фотоальбомов на нижней полке, я достала один и раскрыла.
На внутренней стороне обложки было подписано от руки 1974-78. Я захихикала, когда начала пролистывать фотографии, на которых Винсент был одет как хиппи, а волосы были длинными и он носил бакенбарды.
Даже несмотря на этот нелепый вид, он был также красив как сейчас.
Этого ничто не могло изменить.
Перелистнув страницу, я увидела Амброуза и Жюля стоявших вместе в соперничестве с огромным афро.
А на другой странице, Шарлотта одета и накрашена в стиле Твигги, на ней было микро-мини платье. Рядом с ней стоял Чарльз, похожий на Джима Моррисона в подростковом возрасте: неопрятные волосы, без рубашки, с рядами ожерелий из бисера.
Я не могла не расхохотаться при виде этого в слух.
— Что смешного? — спросил Винсент, закрывая за собой дверь.
Он поставил бутылку с водой и пару бокалов на стол и повернулся ко мне.
— Ага, ты нашла мой тайный запасник фотографий для шантажа.
— Покажи мне еще, эти бесценны, — сказала я, убирая альбом на место.
Я стояла от него всего в нескольких дюймах.
— Не знаю, Кейт.
Мне придется проглотить свою гордость, чтобы показать тебе фотографии, на которых я выгляжу как шут гороховый большую часть двадцатого столетия, поэтому тебе это будет кое-что стоить.
— Сколько? — вздохнула я, завороженная его близостью.
И не осознанно облизнула губы.
— Хмм.
— Дай-ка подумать, — прошептал он, подняв руки и крепко взял меня за талию.
Его пальце массировали мою спину, от чего у меня подгибались колени.
— Это будет стоить тебе всего несколько поцелуев.
.
.
.
Он наклонился к моей шее и держал свой рот в дюйме от моего уха, его теплое дыхание касалось моей кожи.
Я почувствовала как по всему телу у меня пробежали мурашки, когда он медленно прижался своими губами к моей шее.
Меня бросило в дрожь, и я инстинктивно вдохнула, когда он начал прокладывать дорожку из поцелуев, медленно продвигаясь к моему горлу.
Когда он добрался к месту между ключицами, он остановился и сказал, — Или может здесь.
.
.
и я почувствовала нежное прикосновение кончика его языка к коже, где ямка.
