На меня смотрела дюжина лиц хмурых средневековых французских аристократов.
Дверь для прислуги, спрятанная в стене, распахнулась и через неё прошел Винсент
Он поставил передо мной массивный чайник в виде дракона и такую же кружку, а рядом тарелку с тонкими, как бумага, печеньями.
С серебряного подноса разносился аромат крепкого чая и миндаля.
— Сахар и кофеин.
Лучшее лекарство в мира, — сказал Винсент, когда сел в мягкое кресло в нескольких шагах от меня.
Я пыталась приподнять тяжелый чайник, но руки у меня так тряслись, что мне удалось стукнуть его о чашку.
— Позволь, я налью, — сказал он, наклонился и налил.
— Жанна, наша экономка, заваривает лучший чай.
или так я слышал.
Я, собственно, больше кофеман.
Я побледнела от его болтовни.
— ладно, прекрати.
просто перестань.
Мои зубы стучали и я не могла сказать что это: мои расшатанные нервы или пробуждающийся страх, от того, что было что-то во всём этом неправильное.
— Винсент.
кем бы ты ни был.
Прежде, чем продолжить, до меня вдруг дошло, что я в его доме и даже не знаю его фамилии.
— Только что погиб твой друг, а ты говоришь со мной о — мой голос сорвался — о кофе?
Его лицо говорило, что он готов защищаться, но он продолжал молчать.
— О, Господи, — прошептала я и снова разрыдалась.
— Что с тобой?
В комнате было тихо.
Я слышала как на огромных напольных часах, стоящих в углу тикают секунды.
Мое дыхание выровнялось, и я вытерла глаза, пытаясь успокоится.
— Это правда
Я не очень хорошо демонстрирую свои эмоции, — наконец согласился Винсент.
Не показывать эмоции это одно.
Но сбегать после того, как Ваш друг был сбит поездом метро?”
Тихим, тщательно взвешенным тоном он сказал, “Если бы мы остались, то мы должны были бы говорить с полицией.
Они должны были бы нас обоих допросить, как и всех свидетелей, которые остались.
Я хотел избежать этого — он замолчал на секунду — любой ценой.
Винсент спрятался под холодной маской или мне так показалось.
Я оцепенела, когда до меня дошел смысл его слов.
— Так ты — задыхаясь сказала я — ты что преступник?
Его темные, задумчивые глаза так и тянули меня к нему, хотя мой разум говорил мне — беги.
По дальше.
— Кто ты? Тебя разыскивают? за что разыскивают? Ты украл все картины, что висят в этой комнате? — я осознала, что кричу и понизила голос.
— Или и того хуже?
Винсент откашлялся, чтобы потянуть время.
— Давай просто скажем, что я не тот, парень которого твоя мать хотела бы видеть рядом с тобой.
— Моя мама мертва.
— Отец тоже.
Слова сорвались с моих губ прежде чем я смогла их останоить.
Винсент закрыл глаза и прижал руки ко лбу, как будто страдал от боли.
— Недавно?
— Да.
Он кивнул так, как будто всё это имело смысл.
— Мне жаль, Кейт.
Каким бы плохим человеком он не был, он переживал за меня.
