— Кейт, сказал он, — с могу держаться от тебя подальше.
Я бы влачил бы жалкое существование, но мог бы с этим смириться, если бы знал, что ты счастлива.
— Но, если ты хочешь быть со мной, я могу предложить такое решение: я буду сопротивляться смерти настолько долго, пока я буду с тобой.
Я поговорил с Жан-Батистом, и мы найдем способ, как мне с этим справиться.
Я не буду причинять тебе новые травмы, вызванные моими смертями.
Я ничего не могу поделать с тем, что меня не будет физически рядом с тобой три дня раз в месяц.
Но я могу контролировать всё остальное.
И буду.
Если ты всё-таки решишь мне дать шанс.
Глава 28
Ну? Ну что я могла сказать?
я сказала, — да.
Глава 29
Мы сидели на полу, прижавшись к друг другу, лицом к огню.
— Ты голодна? — спросил он.
— Вообще-то да, — призналась я, удивляясь самой себе.
У меня особо не было аппетита на протяжении трёх недель.
Пока он ушёл на кухню, я позвонила своей бабушке.
— Мами, не возражаешь, если я пропущу ужин? Я собираюсь поесть вне дома.
— По твоему голосу, правильно ли я предполагаю, что это из-за некоего мальчика?
— Да, я в доме Винсента.
— Что ж, рада за тебя.
Я надеюсь, что ты сможешь всё прояснить и присоединиться к нам, в стране живых.
Я вздрогнула.
Если бы она только знала.
— Нам о многом нужно поговорить, — сказала я.
— Я может буду поздно.
— Кат, милая, не беспокойся.
Но помни, что тебе завтра в школу.
— Мами, не вопрос.
Моя бабушка надолго замолчала, что я у было подумала, что она повесила трубку.
— Мами? — спросила я спустя несколько секунд.
— Катя, — медленно проговорила она, будто что-то обдумывая.
А затем продолжила уверенным голосом, — Дорогая, забудь, что я только что сказала.
Я думаю, что лучше хорошенько во всём разобраться, чем быть благоразумным и хорошенько выспаться ночью.
Винсент живет с родителями?
— Со своей семьей.
— Это хорошо.
— Ладно, если ты решишь остаться там на ночь, дай мне знать, чтобы я не волновалась.
— Что? — воскликнула я.
Если есть необходимость сказаться на день больной, то всё в порядке.
У тебя есть моё разрешение остаться в доме его семьи.
.
.
в твоей собственной пастели, разумеется.
— Между нами ничего не произойдёт, — начала возражать я.
— Я знаю.
