Алекс и договорить, как бумага рвётся, а следовательно, первый дубль не удался.
Нахмурив брови, он берёт в руки второй лист бумаги, вновь ставит его на цилиндр, сверху помещает рукой лапку с иглой и вновь начинает своё прежнее действие:
Вингерфельдт довольно улыбается, чувствуя, что теперь ничто не сможет помешать его коварному замыслу претвориться в жизнь. Но все стоят в прежнем молчании. Они по-прежнему чего-то ждут. И дядя Алекс не заставляет их долго ожидать. Он снимает микрофон, цилиндр возвращает в первоначальное положение, и другая трубка со значительно более чувствительной диафрагмой и более лёгкой иглой становятся на место микрофона. Затем он начинает вращать рукоятку, иголка передаёт вибрацию диафрагме.
И машина вдруг… заговорила! Игла точно идёт по этим непонятным кривым линиям, записанных во время монолога Вингерфельдта и произносит каким-то механическим, сверхъестественным, и в тоже время похожим на голос дяди Алекса слова:
Тайна разгадана. Но это фантастика! Такое простое устройство, и в то же время такое сложное. Возможности использования этого изобретения просто огромны: можно записывать музыку, голоса членов семьи, людей, всё, что душе угодно! Вингерфельдт, автор этого творения, скромно стоит в стороне и ждёт отзывов по поводу оригинальности своей идеи. И он не заставляет долго ждать.
- Браво, Алекс! Но это же восхитительно! – не выдерживает Нерст.
- Отличная работа, Алекс! – не замедляет вставить своё слово Авас.
На следующий день одна из местных газет поспешила отметить это событие: «Недавно в наш офис пришёл господин Александр Вингерфельдт, положил на стол небольшой аппарат и покрутил ручку, после чего машина спросила нас о нашем здоровье, и как нам нравится фонограф, проинформировала, что сама чувствует себя хорошо и на прощание пожелала нам спокойной ночи…»
Триумф! И никакие внешние проблемы не воспрепятствуют этому потоку идей Вингерфельдта, который несётся на него с такой волной, что он едва успевает записывать их в свою записную книжку… Но довольно лирики, и можно продолжить разговор о фонографе. В России, например, это прекрасное изобретение поспешили использовать, чтобы записать на плёнку голос великого Льва Толстого – титана литературы, пусть и этому факту дано свершится несколько позднее задуманного. Но наибольший фурор ей предстоит произвести на посетителей Международной выставки в Париже, которой суждено состояться в этом году.
Но и теперь по-прежнему предстояло много работы. Да, это воистину оригинальное изобретение Вингерфельдта – фонограф. Первое в мире устройство, которое позволяет записывать звук. Никто до него ещё до этого не додумался. Но идеи просто так в воздухе не витают – кто-нибудь да схватит! Всё ж просто. Недаром слышны были жалобы патентного бюро: «Дорога в контору привилегий просто не успевает стыть под ногами этого молодого человека!» Сказано в точку, и вполне справедливо. Патенты сыпались, как из рога изобилия.
Вингерфельдт был в восторге от своего изобретения. Он предложил несколько способов его применения:
Диктовка писем и документов без стенографистки
Фонографические книги для слепых
Обучение красноречию
Воспроизведение музыки
Музыкальные шкатулки и игрушки
Часы, которые могут вслух объявлять время
Сохранение языков посредством точной регистрации правильного произношения
В целях образования
В сочетании с телефоном для записи переговоров
Запись на память семейных событий, голосов членов семьи
Фонограф положил начало новой эпохе – ему ещё предстоит пройти через множество усовершенствований, впоследствии он станет патефоном, графофоном, граммофоном, и наконец, дойдёт до ныне существующих плееров, флеш-карт и прочих. Мир меняется… Но следует помнить, откуда всё начиналось. Порой просто никто не задумывается, что запись звука имела долгий путь, полный своего очарования. Впрочем, как и любое другое изобретение.
Возле дома дядя Алекса сегодня много прессы. Сам он, и его помощники стоят у веранды и спокойно смотрят, как их постоянно щёлкает объектив фотографа. Журналисты стоят здесь в ряд, стеной, - не протиснешься. Здесь же стоит и главный виновник торжества – Вингерфельдт. Возле своего же детища, фонографа.
- Этот фонограф – моё дитя. Я ожидаю, что оно вырастет и станет важной персоной, и будет содержать меня в старости, - вещает дядя Алекс представителям прессы, которых хватает тут в избытке.
- Во всём мире вас называют волшебником. Что же вы для этого сделали? – спрашивает какой-то весьма предприимчивый журналист с блокнотом и ручкой – всё, как положено.
- Уж если я и колдую над чем-нибудь, то, как правило, это получается самым лучшим. Чтобы не попало в мои руки – будь то простая машина для взбивания яиц, я тут же спешу её разобрать, и начинаю ломать голову, как её усовершенствовать. Но и то, не стоит всё приписывать мне, - и рука Вингерфельдта указала на стоящих двух помощников: Нерста и Бекинга. Взгляд Вингерфельдта был полон благодарности. – Альберт Нерст, например, помог мне прийти к идее фонографа. Авас Бекинг помог сконструировать мне это чудо. Мы всё делали вместе, как и полагается настоящей команде работников.
Другой журналист, у которого мгновенно в голове созрел вопрос, поспешил его как можно скорее задать:
- Мир бы очень хотел знать, что вы изобретёте следующим. Ходят слухи об освещении… Как можно назвать то, над чем вы сейчас работаете?
- Вы умеете хранить тайны? – прищурился подозрительно дядя Алекс.
- Да-да, - в один голос сказали все. – Вы сомневаетесь?
- Тогда идите сюда!
И Вингерфельдт полушёпотом поведал о своей грандиозной тайне, слухи о которой давно уже гуляли по всему свету. Но в газетах этой тайне не суждено появиться - журналисты сдержали своё слово.
После этого дела пошли по-прежнему в маленьком доме в пригороде Праги. Работа, работа, работа! И ничего кроме неё.
В подвале одиноко горит дуговая лампа. Возле неё стоят двое – Вингерфельдт и агент Моргана, цели которого ясны изначально. Тут дядя Алекс мог дать себе полную волю – уж о своих изобретениях говорить он, ох как любил! Он демонстративно указывает на лампу, по всему его виду можно было судить, что этим днём не бог как весть доволен.
- Это дуговая лампа накаливания, изобретённая знаменитыми русскими изобретателями Яблочковым
