М-даа…
Похоже, пора уходить. Я встал и направился в сторону леса, темнеющего на холме.
Ничего не поделаешь.
Оглянулся напоследок на мертвый дом, беседку, маленький гараж, кресло на веранде…
Стоп.
Гараж.
Я бегом вернулся обратно.
Гараж примыкал прямо к дому, но сквозного прохода там не было, это я помнил точно. Значит попасть туда можно лишь с улицы. Я снял винтовку с плеча и выстрелил дважды в замок, взялся за ручки и потянул. Дверь протестующе хрустнула, но поехала вверх.
Заглянул внутрь фонариком и береттой. Гараж был совсем маленьким – просто бетонная пристройка на одну машину, которая была возведена здесь уже после строительства дома.
Серые голые стены, пара стеллажей с инструментами, мусор, посередине над ямой темно-вишневый «шевроле-импала» не первой молодости.
И все.
Я вошел, озираясь, ища фонариком по углам и хрустя осколками на пыльном полу.
В машине никого, вокруг тоже. Никаких потайных дверей. Пусто.
Обойдя шевроле, я замер.
Секунду.
Что-то там было – там, глубоко под землей, под бетонным полом.
Что-то или кто-то. Сигнал был очень слабым, но я его чувствовал – кто-то притаился внизу.
Но как такое возможно? Я еще раз осмотрел пол, водя лучом фонаря. Сплошной серый бетон без всяких изъянов. Хотя…
Я спрыгнул в яму и, пригнувшись, залез под машину. Все тот же ровный бетон на дне, прикрытый старым потрепанным ковриком. Я пнул коврик и посветил фонарем.
Люк.
Едва различимый под слоем грязи, но тем не менее. Я отбросил коврик, нашел выемку для пальцев и потянул. Стальная крышка нехотя уступила и я увидел высокие крутые ступени, уводящие вниз, в темноту.
Я начал было спускаться – и тут же остановился. Хорошая привычка - смотреть себе под ноги. Многим спасала жизнь.
На уровне пола, сантиметрах в пяти, от края до края тянулась нить. Она была едва различима на фоне серых ступенек и прилежно ждала свою жертву. Я посветил фонарем – нить исчезала в выемке, где затаилась М-67, поглядывая на меня оливковым гладким боком.
Итак - что мы имеем?
Двенадцать человек.
Двенадцать человек и растяжка.
Значит, нет никаких двух смен. Ночью они попарно меняются через каждые полчаса, днем же дом заперт – бодрствуют всего человека четыре, график скользящий. Остальные отсыпаются перед ночными дежурствами. В случае штурма они могут продержаться какое-то время, на крайний случай отступая в подвал. А в нем можно продержаться довольно долго до прихода кавалерии. Значит, где-то в доме должна быть мощная рация, чтобы, в случае нападения, вызвать подмогу. И сеансы связи, скорее всего, по графику. Когда следующий – неизвестно. Значит – надо торопиться, пока кто-нибудь не обеспокоился тишиной в эфире.
Я аккуратно переступил через нить и продолжил свой спуск.
Тридцать ступенек и лестница кончилась. Передо мной был голый бетонный мешок, вырытый в грунте и укрепленный столбами. Под низким потолком пара черных отверстий – вентиляция, но воздух все равно затхлый.
Сыро, плесень на стенах…
Она была здесь – лежала в дальнем углу у стены на каком-то тряпье и смотрела на меня сквозь черные волосы. Такая же изящная, как и сестра, сейчас она казалась пятнадцатилетним подростком со взрослым измученным побелевшим лицом.
Я отвел слепящий луч в сторону, но страха в глазах не убавилось.
Ах, да…маска. Я снял шерстяной капюшон и подошел к девушке.
- Ровена, не бойтесь. Меня прислал ваш отец. Сейчас мы уйдем отсюда.
Ее глаза были осмысленными лишь наполовину. Казалось, она меня слышит и понимает, но как бы сквозь туман, в замедленной съемке. На локтевых сгибах красные точки – оставалось только догадываться, какой яд ей давали, чтоб отупить ее мозг.
Я вынул нож и разрезал веревку, которой ее запястья, заведенные за спину, были привязаны к стальному кольцу в стене. Идти она не могла, - попытка встать на ноги не вызвала ничего, кроме стона. Поэтому я взял ее на руки и вынес наверх, замедлившись лишь на последних ступенях, чтоб не нарушить растяжку.
