кумиром, то уж образцом для подражания наверняка. За спиной у подполковника была не одна лишь отвага и уверенность в себе, но и фронтовой опыт. Смерти в глаза он смотрел на войне сотни раз, в двадцать лет разведчик Санджар Валиев был отмечен пятью боевыми наградами. Возможность гибели не пугала его, однако с фронта вынес он и обостренное чутье опасности, и умение действовать осторожно и осмотрительно. Каждый оперативник стремился попасть к нему в группу, и Александр Цыганов был рад и горд, что будет сейчас работать в Киргизии с «самим» Валиевым.
До прибытия товарищей Валиев обсудил с ответственными работниками фрунзенской милиции план предстоящей операции во всех его деталях. В помощь ташкентцам была назначена группа во главе с майором Токсановым. Дело свое они знали хорошо, однако за три дня ни им, ни ташкентской группе не удалось обнаружить ничего такого, что хоть как-то натолкнуло бы на следы грабителей. И все же Валиев был убежден, что так ли, иначе ли преступники себя проявят. Конечно же, они могут появиться в гостинице, в ресторане. Могут выдать себя, обменивая похищенные облигации в сберкассе или совершая дорогие покупки в тех же ювелирных магазинах, — всего не предусмотришь, но не следует пренебрегать и другими возможностями, чтобы обнаружить их. Ну вот, хотя бы — дела об угоне автомашин. Валиев попросил, чтобы эти дела доставили ему на ознакомление, и сразу же «зацепил» один угон. О нем сообщили из Джамбула. Там был украден «Москвич-412», номерной знак на нем преступники несколько раз сменили, снимая на стоянках таблички с машин, главным образом — иногородних, а затем, как свидетельствовали факты, отправились на этом автомобиле в Киргизию.
Валиев сопоставил даты; получалось вполне вероятно: «гастролировали» в Джамбуле, по пути во Фрунзе, те же бандиты, которые ограбили сберкассу. А главное, уж очень был схож «почерк». Прежде всего — манипуляции с номерными знаками. Затем: в Джамбуле действовали тоже трое. Нелогичным представлялось то, зачем, завладев «Москвичом», они совершили, как бы походя, еще несколько квартирных краж в Джамбуле, однако Валиев прикинул, по скольку же пришлось после ограбления сберкассы на долю каждого бандита, и вышло, что это далеко не та сумма, на которую они, видимо, рассчитывали. Ну что такое 700—800 рублей для матерого волка, привыкшего свободно тратить тысячи!
Так рассуждал Валиев вслух, отвечая на возражения майора Галкина, старшего инспектора, привыкшего, что было иногда не так уж худо, подвергать прежде всего сомнению любое доказательство или версию.
— Что ж, — после долгого молчания, что было также свойственно ему, заключил Галкин, — такой вариант был бы весьма вероятен, но не в обычае бандитов идти после опасного дела на пустяковое, на котором и попасться-то проще. Ну, что они взяли в квартире? По сути — мелочишку…
Галкин сидел у стола, придвинув к себе пепельницу, а Валиев — в кресле, глядя в упор на майора, но, казалось, не видя его. Это означало, что подполковник опять ушел в свои мысли. Произнес он, правда, нечто совершенно неожиданное для Галкина:
— В номере у нас — телевизор, а мы так ни одной передачи не посмотрели. — Подошел к аппарату и щелкнул выключателем. Замелькали полосы, появилась симпатичная девушка-диктор. С улыбкой сообщала она о новинках моды, появившихся в центральном универмаге. — А что, Владимир Степанович, если тебе проехаться по трассе Фрунзе — Джамбул? — спросил вдруг Валиев.
— Надеетесь, Санджар Валиевич, что преступники оставили на дороге важные следы? — с сомнением спросил Галкин. — Учтите: по шоссе проносится тысяча машин в час.
— Попробуем все-таки, — сказал Валиев, и тут же в голосе его появилась нотка приказа. — Собирайся, Владимир Степанович. Время пока работает на них. Не забывай.
Однако и поиски вдоль трассы Фрунзе — Джамбул пока ничего не давали. Возникало странное впечатление, будто люди, ехавшие на похищенном «Москвиче», не заходили не только в кафе и рестораны, но даже в придорожные столовые, а ночевали, очевидно, в машине: ни в гостиницах, ни в частных домах никаких сведений о них не было.
В Джамбуле Галкин со свойственной ему дотошностью разузнал все, что только можно было, о квартирных кражах. Он сам побывал на местах, разговаривал подолгу с хозяевами, но для себя почерпнул из этих бесед, к сожалению, очень мало, и вот, уже возвратившись в следственный отдел милиции, Галкин попросил протоколы допросов, которые еще не были подшиты к делам.
— Да там ничего нового нет, — заявил ему усталый следователь. — Все показывают одно и то же.
Но он все-таки нашел! В показаниях медсестры Джумакуловой (она возвращалась в поликлинику от больной пенсионерки) мелькнула подробность, которая заставила Галкина насторожиться. Он даже вслух воскликнул, не сдержавшись:
— Так, так!..
Начинались показания Джумакуловой так же, как у всех остальных (тут усталый следователь был прав): она видела троих парней, которые с портфелями и чемоданами в руках вышли из подъезда. Неподалеку стоял «Москвич». В нем сидела девушка. (Тут Галкин и произнес свое «так, так…»). Как выглядели парни, Джумакулова не запомнила, а вот девушка была настоящая красавица. Лет девятнадцати, не больше. Милое лицо, высокий лоб, светлые волосы рассыпаны по плечам. В ушах — крохотные серьги с яркими рубинами.
— Откуда взялась девчонка? — рассуждал Галкин на протяжении всего пути во Фрунзе и, верный себе, так и не нашел версии, которая казалась бы ему безукоризненной.
— Да, — произнес в раздумье и Валиев, когда Галкин доложил ему о результатах своей поездки, — если девушка — их сообщница, то почему ее не было с ними в Ташкенте, когда они грабили сберкассу?
— Полагаю, что они сознавали, на какой риск идут, — откликнулся Галкин (он и этот вариант успел обсудить наедине с собой), — и опасались, что девчонка испугается, заорет чего доброго и выдаст их.
— Ну, а почему же тогда участвовала девушка в квартирных кражах? — возразил Валиев.
Галкин лишь поморщился, отчего стал на миг старше своих сорока лет.
— Загадки пока, — сказал он, — одни загадки.
— Ну, а какой еще вариант приходит вам в голову? — уже недовольно спросил Валиев.
— Вариантов может быть миллион, — тоже раздраженно откликнулся майор. — Ну, например, почему бы не предположить, что девушка — чья-то возлюбленная. Именно так — не любовница, а любимая. Ведь даже отпетым уголовникам не все человеческое чуждо.
— Тонкость понятна. — Валиев кивнул головой и продолжал сам: — В этом случае бандит мог ее попросту пожалеть и потому не взял с собой на опасное дело… — Он взглянул на часы. — Надо поторопиться, Владимир Степанович. Сейчас — очередное совещание у Токсанова. Чует мое сердце, ждут нас новости.
Однако только в самом конце совещания послышался в динамике голос, который привлек всеобщее внимание.
— Товарищ майор, докладываю, что найден «Москвич» в двадцати километрах от города. Протокол осмотра оформлен. Снимки будут через час. Сняты отпечатки рук. Найдены и некоторые вещественные доказательства.
— В двух словах, — попросил Токсанов, — что показал наружный осмотр?
— В багажнике найдены три пустые канистры. Заднее стекло выбито. Судя по всему, преступники двигались по проселку вдоль железной дороги…
— Так вот почему на трассе ничего не обнаружено! — заметил Токсанов, обращаясь к собравшимся у него в кабинете, и добавил: — Преступники в городе, и транспорта у них, кажется, пока нет.
Все зашумели, обсуждая и впрямь важное известие. Но это было, как оказалось, еще не все. Раздался короткий стук в дверь, и тут же через порог шагнул невысокий человек со смолистым ежиком на голове. Вид у него был усталый, однако взглянул он на Токсанова весело. Тот, однако, был настроен к вошедшему иначе.
— Опаздываете, — произнес он недовольно.
— Были причины, — ответил инспектор.
— В таких случаях надо звонить. Вы что, первый год на службе?
Инспектор, однако, погладил свой «ежик» и продолжал улыбаться.
