Две тысячи лет вместе. Еврейское отношение к христианству

историей небольшого древнего ближневосточного народа — евреев, написанной на их языке — древнееврейском, или иврите.

Уникальная роль этого Текста в мировой культуре определила интерес нееврейских народов к иудаизму. Задолго до появления христианства иудаизм пользовался большой популярностью среди неевреев, в особенности — интеллектуалов эллинистической эпохи.

Многие знаменитые учителя и мудрецы, упоминающиеся в Талмуде, были прозелитами (т. е. бывшими неевреями, принявшими иудаизм) или происходили из семей прозелитов — греков, римлян, персов — при том, что сами евреи не стремились привлечь прозелитов, и все эти люди приходили к иудаизму самостоятельно. Глубоким интересом к учению иудаизма объясняется тот факт, что уже в III в. до н. э. по особому заказу александрийского царя Птолемея II Филадельфа[24] был осуществлен перевод Торы на греческий язык.

Популярность иудаизма в значительной степени послужила основой для последующего распространения учения христианства, которое явилось как бы «формой иудаизма для неевреев», содержащей миссионерский компонент. Христиане являлись к языческим народам под видом законных представителей и продолжателей иудаизма; их проповедники выдавали себя за последователей знаменитого Моисеева Учения, утверждая, что вера христиан проистекает из Писания, а основоположник их учения является новым еврейским пророком, дополнившим и развившим иудаизм. Однако с древнейших времен христиан беспокоил один неприятный факт: в то время как распространение христианства среди язычников почти не встречало идейного сопротивления, евреи, от имени которых говорили христиане, не желали признавать христианскую интерпретацию Еврейской Библии. В отличие от языческих народов, нехристианство которых объяснялось их «незнанием», тем, что до них «не дошла пока еще благая весть», и т. п., евреи как раз отлично знали то Священное Писание, которым христиане обосновывали свою веру, и отвергали христианство именно ввиду своего знания текстов Пророков. Такое еврейское отрицание было в течение веков источником глубоко скрытого «комплекса обиды» всего христианского мироощущения (комплекса, прорывающегося также в насилии и в ненависти). Христиане воспринимали евреев как «живое обличение христианства», и поэтому на протяжении почти всей своей истории христианство не прекращало попыток любым путем обратить евреев в свою веру. (Ситуация начала меняться только в самое последнее время, см. об этом в гл. 10.)

В течении веков для христиан одним из путей подтверждения своих претензий на еврейское наследие была подгонка, с помощью тенденциозных переводов, текста Еврейской Библии под христианскую догматику. Эти переводы делались так, чтобы увязать христианство с «Ветхим Заветом» и представить его как якобы естественного наследника религии пророков. В противном случае христианство лишалось связи с известным всему древнему миру Синайским Откровением и теряло одну из главных опор своей боговдохновенности.

Для того чтобы доказать преемственность между Еврейской Библией и Новым Заветом, книгой новой религии, уже в раннюю эпоху существования христианства был составлен целый список стихов, взятых из еврейского Священного Писания, якобы свидетельствующих, что события, произошедшие с Иисусом, были предсказаны библейскими пророками. Евреев, которые продолжали читать ТаНаХ в оригинале и, конечно, не находили в нем никаких доказательств христианства, обвиняли в жестоковыйности, в «упрямом отрицании очевидных фактов, свидетельствующих о Христе». На протяжении многих веков иудаизм находился на положении ответчика перед господствующей христианской церковью. В бесконечных диспутах с евреями[25] проповедники христианства из поколения в поколение повторяли одни и те же аргументы «списка свидетельств», совершенно игнорируя разъяснения и ответы своих оппонентов[26].

Для человека, который верит в то, что еврейское Священное Писание есть величайшее откровение Бога миру, содержащее в себе пророчества на все времена, жизненно важно найти в нем подтверждение своим религиозным воззрениям. Именно поэтому христиане и, в особенности, иудео — христиане, всегда приводят эти пророчества как одно из обоснований своей веры; на них же опирается провозглашение христианства «Новым Израилем».

Подробная критика христианского списка доказательств требует детального анализа еврейского текста Библии. Поэтому мы разберем здесь только одно из них — самое известное и наиболее широко цитируемое. Анализ некоторых других, наиболее часто выдвигаемых христианскими миссионерами доказательств, см. ниже.

2.2. Существует ли у пророка Исайи предсказание о непорочном зачатии

Один из основных догматов христианства — это положение о чудесном рождении Иисуса. Согласно христианскому вероучению, Иисус родился от девственницы, чудесным образом зачавшей его без мужчины. Этот догмат связан с известным текстом Евангелия от Матфея (1:22):

Да сбудется реченое Господом через пророка (Исайя, 7:14): Итак, Сам Господь даст вам знамение: се, Дева во чреве приимет, и родит Сына, и нарекут ему имя Иммануэль.[27]

Таким образом, догмат о непорочном зачатии обоснован ссылкой на книгу Исайи. Утверждение о том, что Исайя предсказал непорочное зачатие Иисуса, играет важную роль в христианском богословии. Проблема, однако, в том, что ивритское слово «алма», которое употребляет Исайя, однокоренное со словами «элем» — «юноша», «отрок» (см. Самуил I 17:56) и «алумим» — «юность» (см. Исайя 54:4; Псалмы 89:46), означает совсем не «девственницу», а любую девушку или молодую женщину [28]. Это особенно ясно видно, например, из контекста, в котором употребляется это слово в Притчах Соломона (30:19):

Три вещи сокрыты от меня, и четырех я не знаю: путь орла на небе, путь змеи на скале, путь корабля среди моря, путь мужчины в молодой женщине («алма»). Таков и путь блудницы: поела, обтерла рот свой и говорит: Не сделала я ничего худого.

Четыре пути, о которых говорится в начале стиха, потому и сходны с путем блудницы, что они не оставляют видимых следов. Но ведь «путь мужчины в женщине» не оставляет следов именно в том случае, если она уже утратила девственность. Таким образом, из самого смысла отрывка однозначно следует, что слово «алма» не означает девственницу[29]; соответственно, перевод слова «алма» у Исайи как «Дева» есть очевидная ошибка в понимании еврейского текста.

Таким образом, текст Исайи не имеет никакого отношения к догмату о непорочном зачатии. Это становится еще более очевидным при обращении к тому контексту, из которого взят стих о рождении ребенка по имени Иммануэль. Пророк Исайя выходит навстречу иудейскому царю Ахазу и говорит ему, что он не должен бояться выступивших против него соединенных армий северного Израильского царства (Эфраима) и Рецина, царя Арама, и ни в коем случае не должен обращаться за помощью к Ассирии. Он вскоре сможет победить их собственными силами, и вот ЗНАК, который подаст царю Ахазу Всевышний: эта молодая женщина — «алма» — забеременеет и родит сына, которому нарекут имя Иммануэль (дословный перевод: «С нами Бог»), и прежде, чем этот сын вырастет, не останется следа от армий Эфраима и Арама.

Вообще говоря, Божественный «знак» (ивр. «от»), на который указывают пророки в подтверждение своих слов, отнюдь не всегда является чудом, нарушающим законы природы (как, например, в книге Исход 3:12); зачастую обычное событие, предмет или человек могут стать символами, напоминающими людям о Божественном Провидении, о пророчестве и о его исполнении. В данном случае, рождение ребенка в ближайшее время — близкое будущее, должно стать знаком падения Эфраима и Арама — более отдаленного будущего. Далее (8:10,18) Исайя говорит отступникам:

Держите совет, но он расстроится; изрекайте решение, но оно не осуществится, ибо с нами Бог (ивр. тману Эль»)… Вот я и дети, которых дал мне Господь, как знак («от») и знамение в Израиле от Господа, Бога Воинств, обитающего в Сионе[30] .

Итак, использование слов Исайи как «доказательство» мессианства Иисуса основано на искаженном