— Что я, сторож брату своему?
Господи, какой ледяной ветер! Какая буря! Все сорвалось с пазов и носилось на свободе, свободное от своего закона, свободное от своего стержня. — Все носилось, сталкивалось друг с другом, рвало друг друга. — Хаос. Он надвигался на душу, грозил поглотить ее. Душа металась из стороны в строну, почти совсем оторвавшись от Бога. Одна только тонкая ниточка связывала ее с Ним, тонкая ниточка не давала ей рассыпаться и смешаться с хаосом — боль. Как трудно держаться на этой ниточке и как страшно! Душа не хочет боли. Она хочет полной свободы. И — знает, что это смерть. Оторваться — значит не быть. Но почему быть так больно?! Почему?
— Каин, Каин!
— Замолкни, перестань меня мучить!
— Каин, Каин!
— Что ты хочешь от меня, Господи?! Я же убил не Тебя, а брата моего. Вот он лежит немой, как камень. Почему же Ты все время повторяешь Его последние слова?! Ну пощади меня, дай мне забыться, ведь его же нет, не-ет!
— Каин, Каин!..
— Пощади меня, Господи!
— Я? Я — тебя?! Разве это не ты должен пощадить Меня?! Ты, отсекший Мне руки и закрывший Мне глаза?! Ты, оставивший Меня в таком одиночестве?
— Тебя, Господи?!
Забыться, забыться!! Загородиться стеной, чтобы не слышать. Я человек. У меня есть ум и руки. Я смогу воздвигать стены, построю города, крепости. Мне не нужны Твои милости, я сам стану творить. Я создам дома и машины, я зажгу солнца! О, я буду все время занят. Я не оставлю ни минуты для Тебя. Ты не войдешь ко мне. Я забуду Твой страшный голос.
— Каин, Ка-ин!
Скорей, скорей! Я займу всю землю, я буду работать, работать. Я построю башню до неба, я вытесню Тебя с неба!
— Ка-...и...
*
Глава 3. Бабушка и внук
— Бабушка, не пой эту песню, мне плакать хочется.
— Ну и поплачь немножко.
— Бабушка, а почему столько слез, почему так грустно?
— Некому, наверно, слезы наши утирать.
— А Бог? Он же добрый и Он все может?
— Тише, тише, мальчик. Нельзя задавать таких вопросов. Я не знаю, почему Бог этого не делает. Значит, так надо.
— Ну почему нельзя задавать вопросы? Почему нельзя понять?
— Я не знаю, так завещали деды. Бог далеко, мой милый. Мы мало знаем про Него.
— Тогда зачем же говорят, что Он добрый?
— Так деды наши говорили, а они знали от своих дедов, а те — от своих. А самые старшие когда-то видели Бога. И время от времени рождаются люди, которые снова его видят. И потом рассказывают всем, и все они говорят, что Он добрый, что Он любит всех. Только Он очень далеко от нас.
— Но почему же он так далеко?
— Говорят, что Адам и Каин ушли от него когда-то и увели нас всех.
— А с кем же Он остался?
— Один.
— Совсем один? И ему не страшно?
— Нет, мой милый. Он — Бог, ему никогда не бывает страшно. Но говорят, что ему больно, потому что он любит нас, а живет без нас, один.
— Бабушка, ну так надо пойти к Нему.
— Да, милый. Но никто не знает, где Он. Может, кто и знает, а привести к Нему все-таки не могут.
— Бабушка, когда я вырасту, я узнаю и приведу всех.
— Да, да, расти поскорей.
Глава 4. Иов
«Господи, Господи!
Господи, где Ты?
Господи, помоги!
Почему Ты молчишь, Господи?!
И до каких пор Ты будешь терпеть столько горя, столько слез?!»
— Слышишь, что они все говорят? В самом деле, до каких пор? — Это сказал Сатана. Он стоял перед Богом, весь в золотом блеске, могучий и неотразимый. Его самого можно было принять за Бога.
— В самом деле, до каких пор будет еще держаться эта ниточка? Почему Ты не оборвешь ее и не отдашь мир мне?.. Уже совсем.
— Ты хорошо знаешь почему. Ты знаешь, что я не отдаю и не беру его. Он сам отдает себя Мне или тебе. И пока он держится за Меня, хоть за самую тоненькую ниточку, Я не оторву его. Я никогда не оторву его, если он не оторвется сам.
— Но ведь уже столько раз было, что он отрывался, и Ты опять...
— Да, мир оторвался и вернулся в хаос, и это был потоп. Но был один человек, одна душа, державшаяся за меня — Ной, и мир все-таки остался жить. Потом были Содом и Гоморра. Но Лот удержал мир.
— Ну, а сейчас? Кто есть сейчас?
— Ты ведь сам знаешь, что праведники есть. И первый среди них Иов.
— Да. Вот я и пришел просить Тебя отдать его в мои руки и испытать.
— Ты все время говоришь со Мной, как с человеком. Столько лишних слов! Ты же знаешь, что они лишние. Знаешь, что Я не могу запретить тебе прийти к Иову и сделать все, что ты пожелаешь, как не мог запретить тебе прийти к Еве и Адаму. Зачем же эти просьбы? Ты — Господин Земли, а Я — Неба. Я — внутри, ты — снаружи. Я — в глубине, ты — на поверхности. Вся поверхность — твоя. Ты выманил из Меня к себе сначала Адама, а потом и Каина, но... не совсем. Что ж, иди к Иову...
$ * * * * * *
Жил человек в земле Уц. Иов имя его. Был он лучшим из всех людей на земле. Самым справедливым, самым добрым. Слова его слушались и решения его ждали, как ждут позднего дождя. Для слепого он был глазами, для хромого — ногами, для сироты — отцом. Таким был Иов, живший в почете и богатстве. И имел он дом, стада, семерых сыновей и троих дочерей. К нему-то и пришел Сатана, и вызвал бурю, и уничтожил в один день все стада его и все богатства. Иов только вздохнул глубоко: «Бог дал, Бог и взял. Все от Бога». Но страшная буря на этом не кончилась. Она обрушила дом, в котором находились дети Иова, и все они погибли. И зарыдал Иов, и разодрал на себе одежды, посыпал голову пеплом, но душа его и тут не отвернулась от Бога: «Бог дал, Бог взял, — сказал он. — Все Божье». — «Много можешь вынести, больше дам», — сказал Сатана и послал Иову страшную болезнь: все тело его покрыла проказа от кончиков пальцев до кончиков волос. И заметалось сердце Иова. — «Господи, что сделал я Тебе?!» — «Прокляни Бога, — сказала ему жена, — и умри. Разве можно столько вынести?» — «Я принимал дт Бога счастье, приму и горе», — ответил Иов. И принял полную чашу. И перелилась эта чаша через край так, что захлебнулась душа. «Что сделал я Тебе, Господи?! Вот я сижу один на гноище своем и даже жене моей тяжел мой запах,
