древней правды, и теперь она встает, как обвинитель, судья. Титан Прометей остался верен ей. Прометей справедлив и добр к людям. Прометей выше властолюбия, хотя он такой же «Промыслитель», как и Зевс. И даже больше — он знает тайну, неизвестную царю богов, тайну конца власти Зевса. И вот он прикован Зевсом за то, что жалел смертных, дал им огонь, научил наукам и искусствам. «Я к людям милосердным был, но сам за то не встретил милосердья. Безжалостно утихомирен. Взорам страх и Зевсу — стыд».
Пусть швырнут мое тело в бездонный провал Чернокрылого тусклого Тартара, пусть Заклубит меня круговерть злобной судьбы, —
Умертвить меня все же не смогут!
(Эсхил)
Так говорит устами Прометея бессмертная Правда. «Мои страдания, слышишь, не сменяю я на пресмыкание твое», — бросает он посланцу Зевса, Гермесу, склонявшему его к покаянию. Зевс еще властвует, но морально он осужден.
Еще один титан добрее, справедливее, нравственнее Зевса — благородный кентавр Хирон. Получеловек, полуконь, он — чудище по природе своей. Однако не всякое чудище безобразно. Хирон прекрасен. Это сама мудрость и доброта природы, на которую не посмели поднять руку боги. Хирон так же, как Прометей и Океан, пошел на союз с Зевсом. Он не враждовал с олимпийцами, но взял с них страшную клятву не превышать власти и не вредить ему, Хирону. Существует как бы заповедный остров — владения Хирона на горе Малее. Он друг, целитель и учитель всего, что окружает его. И нимфы речные, и дриады, и лапифы (древолюди) — все чтут и любят Хирона. На воспитание к нему приносят своих детей, рожденных от смертных, боги и цари. Хирон — воспитатель героев-полубогов и бога врачевания Асклепия. Хирон учил их всех доблести, ловкости, вере в свои силы, но не только этому. Он был слишком велик и мудр, чтобы не знать, что сила и доблесть — это не самые высшие ценности. К несчастью, не все воспитанники сумели понять это.
Хирон погибает от руки своего любимого ученика Геракла. Геракл оказался слепым орудием судьбы. Он вовсе не хотел погубить друга и учителя. Но так ли уж мала его вина? Обезумев от выпитого вина, он стал пускать направо и налево свои отравленные стрелы и, опьяненный собственной мощью, убивает, не ведая, что творит...
С Олимпа в бездну
Фигура Геракла — это одновременно вершина, предел и начало кризиса олимпийских ценностей. Это самый великий герой Греции, богоравный сын Зевса, для которого, кажется, нет ничего невозможного. И боги и титаны любуются им и не могут ему ни в чем отказать, покоренные его волей, мужеством и дерзновенной верой в свое право. Гераклу надо совершить один из сверхчеловеческих подвигов — и титан Гелиос (Солнце) дает ему свой золотой челн. Дает только потому, что Геракл дерзнул его потребовать — этого не смел ни один смертный. Боги должны потесниться и впустить его на свои небеса! Да и как не впустить его, когда он может заменить Атланта, держащего на своих плечах небесный свод, и поддерживать небо своими плечами... Мощь его кажется беспредельной. Она не иссякает, а растет от подвига к подвигу. Кажется, что человек все может. Геракл непобедим. Его никто не одолел, и все же он будет сломлен. Кем? Богами, Судьбой или, может быть, самим собою?
Трагедия Еврипида «Геракл» рассказывает о едва ли не самом страшном моменте его жизни. После свершения многих великих подвигов герой-освободитель (он только и делал, что освобождал людей от чудовищ) возвращается в Фивы к заждавшимся его жене, детям и отцу. И застает страшную картину. В Фивах переворот. Тиран-узурпатор Лик, убивший отца и братьев жены Геракла, Мегары, собирается казнить и семью героя. Дети уже одеты в погребальные платья. В последний миг приходит спаситель — отец, муж, сын. Несбыточная надежда несчастных сбылась, Геракл убивает Лика. Семья спасена. Но... спасенные, счастливые, они все-таки погибают. Погибают от руки собственного спасителя. В припадке безумия Геракл убивает детей и жену. Безумие наслано Герой, супругой Зевса, ненавидевшей сына Зевса от смертной женщины — Алкмены. Но так ли уж случайно для Геракла его безумие? Может быть, судьба, воля богов — лишь внешняя форма, а под ней скрывается нечто другое?
Мы уже знаем, что так же случайно Геракл убил Хирона. В другой раз в припадке ярости, оскорбленного самолюбия он убьет своего друга, сына царя Эврита. Ни в чем не повинный сын умрет за вину отца. Ощущение переизбытка сил, уверенность, что силой и геройством все решается, делают силу и геройство чудовищами, пожирающими то, что они защищали.
Геракл, пришедший в себя и увидевший трупы близких, беспредельно несчастлив. Сострадание перевешивает ужас. Он невиновен. Он сознательно хотел только добра. Виновны боги, как будет виновен Рок в трагедии Софокла «Эдип». Геракл, как Эдип, — несчастная жертва. Пусть так, но если героический миф развязывал скованные внутренние силы героя, звал его на подвиги, разрушая страх перед мистической тьмой природы, то трагедия осознала пределы геройства. Она заставила героев удариться лбом о собственные границы и почувствовать свою беспомощность. Великанская мощь героя была призывом к росту человеческого могущества. Но физический рост не бесконечен. Не все можно решить подвигами. Кроме длины и ширины есть еще одно измерение — глубина, но в глубину Геракл не спускался никогда. Он, как и олимпийцы, ничем не превосходит людей нравственно. Он не слишком красив во многих своих поступках и в борьбе со своими порывами и страстями, и при всей своей мощи — слаб и беспомощен.
Трагедия Софокла «Трахеянки» рассказывает о последних днях жизни Геракла. Вторая жена Геракла, Деянира, которую он когда-то с великими подвигами добыл, ждет ушедшего в очередной поход горячо любимого мужа. Они прожили вместе уже много лет. У них взрослые дети. Но героя настигла новая страсть к дочери царя Эврита — Иоле. Герой ведет трехлетнюю войну, осаждает и разрушает царство, чтобы овладеть молодой пленницей. Он победил. Он возвращается, приводя Иолу в свой дом. А обезумевшая от горя Деянира натирает одежду мужа ядовитой кровью кентавра Несса. Умирая, Несс сказал ей, что его кровь — приворотное зелье, но она оказалась ядом, убившим Геракла. В страшных муках погибает герой. Гибнет и Деянира. Она кончает с собой, поняв, что убила любимого. Она не винит его ни в чем. Он, как и все смертные, заболел тяжелым недугом, насланным богами, — так считает она. Все они, и обыкновенные люди, и герои — лишь пешки в руках слепых бесчеловечных сил.
Религия Олимпа, религия обожествленной человеческой силы, расковала человека физически и умственно, но не подняла его нравственно. Человек стал владыкой природы. Он не зависит больше от ее стихийных сил. Он побеждает холод и мрак — огнем, ветры — каменными стенами, морские пространства — кораблями, капризы погоды и почвы — своим трудом. Но духовно человек зависим и беспомощен. Им распоряжаются все те же стихийные силы, беспощадные и непонятные, и он перед ними жалок и слаб. Где та нравственная сила, которая заставит людей видеть нечто более могущественное, чем смерть? Геракл о ней ничего не знает. Героизм исчерпывает себя.
Наступило время, когда Греция достигла зенита своей славы. Союз греческих городов (полисов) во главе с Афинами победил великую Персидскую державу. Искусства, науки, ремесла, система государственного устройства — все это складывается в то великое целое, которое осталось в веках, как время Перикла. Вождь афинской демократии собирает вокруг себя самые высокие умы, самых выдающихся современников. В кружок его подруги Аспазии входят философ Анаксагор, скульптор Фидий, Софокл, Эврипид и молодой Сократ. Фидий воздвигает огромную статую Афины Паллады, фигуру из слоновой кости, одетую в золото (символ небывалого богатства города). И именно тогда возникает греческая трагедия. Мы уже говорили о «Прикованном Прометее» Эсхила. Эсхилу же принадлежит трилогия «Орестея», в которую входят трагедии «Агамемнон», «Хоэфоры» и «Евмениды». Все герои этихтраге-дий — поистине герои. Все они так или иначе воплотили греческий идеал человека. Агамемнон — вождь ахейцев — бесстрашный царь. Он не раз именуется достойнейшим из мужей. Однако этот бесстрашный достойнейший муж согласился принести свою дочь Ифигению в жертву богине Артемиде, чтобы та дала попутный ветер ахейскому флоту. Спеша отомстить за похищение Елены, главнокомандующий легко соглашается уплатить за успех военной операции кровью девушки. Но стоила ли война такой жертвы? Справедливо ли было для того, чтобы вернуть неверную жену Менелаю, убивать неповинную? Чему, собственно, принесена она в жертву? Не честолюбию ли отца, думающего только о подвигах, которые его прославят и обогатят? Военные подвиги
