Коллектив подобрался упорный. Грохот молотков, сколачивающих новые и возрождающих старые ящики, не смолкал ни на минуту. С помощью неповоротливых пегасов тарщики вечно лидировали в соревновании цехов.
Мидасу было неприятно смотреть, как труд его смены постоянно подвергается порушению. И вот, впервые в жизни, не сдержавшись, наговорил кучу резкостей старшему конюху-экспедитору.
— Что это, я вас спрашиваю! — потрясал мастер разгромленным ящиком. — Ваши рысаки копытами порасшибали. Гоняют, как на ипподроме. Надо же умудриться — ни единой досточки целой! Смотреть под ноги надо. Жокеи выискались, тьфу!..
— Расставлять не надо где попало, — резонно возражал конюх. — Шагу ступить некуда. У меня четыре пегаса травмированы.
— Облетайте, раз объехать не в состоянии. Раскормили одров, крыльями шевельнуть лень!
Мидас в сердцах трахнул кулаком по разбитому ящику и удалился в свой закуток (была у него маленькая клетушка позади участка) — пить валерьянку в таблетках и корвалол в каплях.
Когда он, по обыкновению подтянутый и сдержанный, снова появился на участке, там уже шла ругня. Особенно негодовал Сизиф, на время досыпки горы прикомандированный к транспортникам. Его верный камень лежал в тенечке, заботливо прикрытый лопухами.
— Нормы для них не писаны! — бушевал несун-рецидивист, указуя ногой на сломанный ящик, отливающий тусклой желтизной. — Я им не Геракл! Где мастер? Подайте мне этого мастера!
— Я мастер. В чем дело?
— Ты попробуй, подыми его! Свинцовые делать стали, да? Мы, значит, надрывайся? Шалишь, мастер! Дураков нынче нету!
Мидас попытался приподнять ящик, но тот словно прирос к полу.
— Странно… Где вы его нашли?
— Ты, мастер, нам зубы не заговаривай! Твоя продукция, ты и держи ответ. А ну, подписывай наряд на отгрузку! У меня, может, ущемленная грыжа начинается!
Мидас в замешательстве подписал наряд, и Сизиф разом успокоился.
— Погоди, а остальные кто затаскивать будет? — спохватился мастер.
Сизиф тут же очень артистично представил, как у него начинается ущемленная грыжа. Мидас махнул рукой и занялся странной тарой.
Только у себя в закутке, с помощью пяти человек затащив находку внутрь, Мидас установил, что ящик состоит из чистого технического золота. Пробы, впрочем, нигде не стояло.
Встревоженный мастер замаскировал сокровище старыми номерами многотиражки “Боги жаждут”, тщательно запер дверь и отправился к начальству за инструкциями.
В кабинете начальника тарного цеха с широким, во всю стену окном, из которого открывался вид на храм заводоуправления, восседал быстроногий Ахилл. Он был только что переведен в тарный, обойдя таким образом почти все подразделения “Олимпа”. Ахилл нигде подолгу не задерживался, стараясь только не слишком разваливать работу, а к своим горизонтальным перемещениям привык и даже подвел под них некоторую теоретическую базу.
— Я, — говорил он жене, — как и все вокруг, развиваюсь по спирали. Только спираль эта у меня сильно сплющенная!
Супруга Ахилла нимало не возражала против сплющенной спирали, так как должностной оклад мужа оставался почти неизменным. Как, впрочем, и премии.
— У нас тут ящик золотой обнаружился, — сообщил Мидас, не вдаваясь в подробности.
Ахилл величественно отвернул голову от окна и осмотрел подчиненного.
— Чего же вы от меня хотите?
— Как же, — запыхтел мастер. — Драгметалл все-таки… Оприходовать бы или как… Куда мне его девать-то?
Ахилл поморщился:
— Ваша фамилия, кажется, Мадас?
— Мидас. Ми — первый слог.
— Да-да, верно… На прибалтийскую похожа. Сами-то откуда?
— Местный я, — сдержанно ответил Мидас. — Грек.
— Так если грек, — задушевно произнес начальник, — почему такой трудный в жизни?
— Это как понять?
— Ну, вот явились вы ко мне насчет какого-то ящика. Трудно было этот вопрос на месте решить? Непременно желаете на других свою ответственность переложить. Сами-то боимся, так? Увиливаем?
— Я не увиливаю, — сказал сбитый с толку Мидас. — Я узнать только зашел…
— А вы поменьше, поменьше ходили бы, — посоветовал руководитель. — Своей головушкой почаще пользуйтесь… Нет, это поразительно! Только начинаю входить в курс дел, загружен по горло — сразу является один, другой, третий…
— Да я…
— Вы, именно вы, товарищ Мадас! Ступайте и работайте. Не отвлекайте меня, я нынче в гневе!
И Ахилл повернулся обратно к окну, возмущенно бормоча: “Душить прекрасные порывы!” — присловье, появившееся у него с недавних пор.
Мидас пришел к себе и сел звонить. В финансовом отделе принять ящик отказались наотрез. Бухгалтерия о золоте и слышать не желала, но предупредила об ответственности:
— Вы материально ответственное лицо. Ящик найден в вашу смену. Головой отвечаете за каждый грамм! Хранить только в сейфе!
Мидас положил трубку и глубоко задумался. После размышлений и терзаний решено было попытаться сдать золото в банк под видом найденного на заводе клада.
Колесницу с находкой с трудом волокли два грузовых пегаса. У выездных ворот дежурный Цербер потребовал накладную.
— Это клад, — объяснял измученный мастер. — Он без накладной лежал.
Цербер всем телом заслонил ворота, с угрожающим видом полез в кобуру, висевшую на ремне поверх форменного хитона. В кобуре страж ворот хранил три носовых платка (по числу голов). Тем не менее, Мидас устрашился воинственного жеста и отступил.
Злополучный ящик удалось смять в плотный ком под прессом в кузнечно-прессовом цехе. Мидас затолкнул драгоценность в слезно вымоленный сейф и какое-то время жил относительно спокойно.
На следующей неделе нагрянула комиссия во главе с Фемидой.
Проверяли дотошнее таможенников.
— Поступил сигнал, — многозначительно заявила заведующая лабораторией измерительной техники, помахивая неизменными весами. — Докладывают, что вы храните драгметаллы в значительных объемах без соответствующих документов. Больше того, тратите на личные нужды… Предъявите комиссии утвержденные нормы расхода, требования на выдачу и остальную документацию.
С трудом сохраняя знаменитое спокойствие, Мидас попросил забрать золото и употребить по назначению.
— На подобный шаг комиссия не имеет полномочий, — подумав, сказала Фемида. — Наша задача — предупредить злоупотребления.
Комиссия произвела тщательное взвешивание, для чего пришлось доставить из столовой грузовые весы. Далее был составлен акт за множеством подписей. Отдельно, в качестве матответственного лица расписался Мидас.
С этого дня начались новые мытарства. Раз в месяц Фемида являлась для проверки. Золотой ящик с превеликими трудностями взваливался на весы, а поскольку никто не хотел таскать их взад-вперед, измерительный прибор поставили рядом с сейфом. Ответственным за сохранность и исправность весов назначили того же сменного мастера.
Однажды не хватило нескольких граммов.
— Допрыгались, — констатировала Фемида после очередной проверки. — Пойдете под суд. Халатность, а возможно, и злой умысел…
