не затянуло. Эх, яхту бы! Море — самое удобное место. И вообще, нужна какая-нибудь водная поверхность.
— А вот это — задача, — откровенно признался Александр. — Чтобы и глушь, и электричество, и дороги… да еще и вода. Вы, случайно, не Пляс Сталинград ищете?
— Вот та деревня, где мы скрывались… Ребон Конц…
— Рябов Конец!
— Да-да, именно. Вот она бы подошла идеально — и глухо, пустынно кругом, и лесное озеро.
— Вот только электричества там давно нет, — разочаровал Александр. — Как и дорог. Хотя…
Молодой человек достал из ящика антикварного столика карту — не глянцевый профессорский «Мишлен», а настоящую, военную, на которой не то что просеки — отдельно стоящие дома были указаны.
— Вот он, Рябов Конец, вот — озерко. — Саша быстро водил по карте пальцем. — А тут что обозначено? Зимник! Если болот нет — трактор пройдет запросто. Кстати, не видел я там болот-то… Ага! Вот и ЛЭП! Километра три… пусть четыре… если грамотно фазу бросить, то… А ведь вполне подходящее место, дорогой профессор! Так… значит — кабель найти, гранаты, трактор. Последний — самое трудное. Вряд ли вам здесь кто-то бульдозер даст.
— Но можно купить любой!
— Не любой — только гусеничный, да еще с широкими гусеницами. ДТ-семьдесят пять как раз подошел бы или трелевочник… Трелевочник! Ну конечно же! У него как раз и платформа сзади — всю вашу аппаратуру погрузим. Ну, считайте, все — с трелевочником-то проблем не будет. А может, там еще и «фишка» пройдет? Не, «фишка» вряд ли. Дороги-то, считай, нет. Но трелевочник — запросто.
Бригада по спасению мира (она же — «команда Янника Ноа», бывшего теннисиста, а ныне французского Боба Марли) заявилась вовремя, ночью — Саша встретил их на своем автомобиле у въезда в город. Обнявшись с Нгоно и Луи, бросил внимательный взгляд на остальных — все дюжие, на подбор, парни, чуть ли не спецназ или иностранный легион, даже еще лучше!
Что ж, покуда все очень хорошо выходило — подготовленные люди есть, техническая поддержка тоже. Впервые Александр пускался в прошлое не абы как, а предварительно продумав каждую мелочь и вооруженным, можно сказать, до зубов.
— Высадитесь на Ливийских болотах, — инструктировал по пути доктор Арно. — Это довольно далеко от побережья, в глубь Африки. Ближе, уж извините, не могу — возможны наложения, помехи от генератора Города Солнца.
— Ничего! — довольно смеялся Нгоно. — Помнится, я как-то встречал в тех местах людей своего племени — фульбе!
— Да уж, этих фульбе где только нет! — не удержавшись, съязвил Луи Боттака, парень из племени ибо.
— Ну, вы вообще там не очень-то, — предостерег профессор. — Отыщете город, заминируете генератор — и немедленно выбирайтесь.
— Да уж, — улыбнулся Саша. — Всего-то и дел!
И правда — всего-то.
Проводником опять же взяли Весникова, точнее сказать, он сам напросился: все терся вокруг Саши, исходя сомнениями насчет убитого. Очень уж не хотелось Николаю Федоровичу хоть как-то быть связанным с этим загадочным делом: он вообще не любил выделяться, стараясь по деревенской привычке «жить как все». С другой стороны, и Александру тоже не нужны были проблемы с правоохранительными органами, особенно в данный конкретный момент, однако и пускать такое дело на самотек не следовало — все ж таки человека жизни лишили. Поразмыслив, Саша быстренько накатал заявление от лица кого-то залетного туриста с неразборчивой подписью — мол, ходили у Гагарьего на байдарках, и вот нате вам — труп! Отпечатал фотографию убитого с профессорского телефона, даже схему нарисовал и все это, аккуратно запечатав в конверт, подбросил вечерком на крылечко опорного пункта. В общем, все, что надобно, сделал, а дальше пусть участковый уполномоченный сам решает. Убитому, Митьке Немому, все равно теперь ничем не помочь, разве что поставить в местной церковке свечку на помин души.
— Ну, свечку-то я давно поставил. — Весников облегченно перевел дух и тут же поинтересовался ящиками и странной компанией, вдруг объявившейся у Саши.
Ишь любопытный какой! Впрочем, деревенские все такие — чужого на улице увидят, так головы все свернут да ничтоже сумняшеся начнут по простоте душевной выпытывать: кто такой, да к кому, да зачем, хотя, казалось бы, вам-то какое дело?
— Геологи это, Коля. — Подумав, Александр не стал вкручивать Вальдшнепу про Янника Ноа: все равно не знает, кто такой. — Совместная российско-французская фирма. Нефть искать будут!
— А-а-а! — догадливо осклабился охотник. — То-то я и думаю — чего это хренцуз-профессор глухоманью нашей интересуется! Теперь понятно. А ты уж, Саня, мог бы и сразу сказать. Подумаешь — нефть ищут. Дело, ясен пень, денежное… — На этой фразе Вальдшнеп споткнулся и, вкрадчиво посмотрев на Сашу, продолжил классически: — А может, и я там на что сгожусь?
— Может, и сгодишься.
По здравому размышлению Александру вовсе не улыбалось оставлять такого сплетника в поселке. Куда лучше было и в самом деле прихватить его с собой, хотя бы на первое время.
— В трелевочниках разбираешься?
— В трелевочниках?! Да я… Да всю жизнь… Всю жизнь, ясен пень, в трактористах!
— Хорошо, тогда два часа тебе на сборы. Сядешь за рычаги, с жалованьем, думаю, профессор не обидит.
— Хоть на новую лодочку заработаю!
— Да ты на десять уже заработал, Коля!
Придется брать… Все равно одного трактора мало, надобно как минимум два. А во второй можно и самому сесть.
Весников убежал, сияющий и счастливый, даже не поинтересовался — куда, собственно, направляется экспедиция? Впрочем, наверняка ему не было никакой разницы — всю округу Вальдшнеп знал как свои пять пальцев, тем более Рябов Конец и все к нему стежки-дорожки.
Пока собирались и готовились, Саша распорядился насчет платформ с КамАЗами — доставить трелевочники как можно ближе к месту, куда КамАЗы сумеют проехать. Ничего необычного в этом не было — ЧП «Катерина Зарникова» имело в здешних лесах официально зарегистрированные делянки. Проблема состояла в другом — в Катиных родственниках, в том же незадачливом подростке Эдике да в его отце, Петрухе, приходившемся Катерине родным дядькой. По всем правилам полагалось и их в «денежное дело» позвать, дать заработать. Ну, дядюшку можно на КамАЗ, за руль посадить… А Эдька пусть учится — нечего лоботрясничать!
Все!
Местные дела были сделаны, ничего больше здесь не держало и, дождавшись КамАЗов, Саша дал команду трогаться в путь.
День выдался, как и прежние, хороший, светлый, с прозрачным голубым небом, чуть тронутым сахарно-белыми кучевыми облаками, с нежарким осенним солнышком и шумными стаями собиравшихся в теплые края птиц. По обеим сторонам лесной дорожки, куда вскоре свернули КамАЗы, яркими факелами пламенели клены, и желтые березки роняли наземь тихо шуршащие листья. Здесь, среди берез, и остановились — дальше проезжей дороги не было, начинался зимник.
— Ничего, пройдет! — похлопывая по гусенице ярко-оранжевый ТДТ-55А, радостно заверил Весников. — Да вы, господа хорошие, не беспокойтесь, всю вашу технику доставим в целости.
Споро перегрузив аппаратуру, простились с водителями, завели трактора и осторожно потащились по зимнику. Первым в качестве проводника ехал Вальдшнеп, к которому в тесную одноместную кабину еще втиснулся профессор Арно, за ним Саша с Луи, остальные, во главе с каланчой Нгоно, шли позади пешком. Двигались быстро — дорогу знали, да трелевочники были мощными, развивали на высшей передаче пятнадцать километров в час, так что уже к пяти вечера замаячили за пригорком серые избы деревни.
