– Я тоже.
– Вот пусть они и думают. Кто из нас спецы – мы или они?
– Ты прав. Пусть делают свое дело.
– А ты останься здесь и посматривай, чтоб никто их не потревожил. Я пойду свяжусь с посольством. Вдруг они там что-нибудь решили по-другому.
Оставив их одних, Стиклер прошел сквозь здание аэровокзала и, выйдя к парковке, закурил, чтобы унять волнение. Ему совсем не нравилось то, что он сейчас делал. Отправлять Тихомирова на тот свет было несправедливо. Гарри Стиклер был предельно честным и бескомпромиссным человеком, хотя ему и пришлось поступить совсем недавно наперекор своим убеждениям. Но он сделал это, чтобы совершить акт возмездия, снившийся ему ночами на протяжении пяти лет. А сейчас его родное ведомство заставило его выполнять функции террористов. Посмотрев на истлевший до фильтра окурок, он метко зашвырнул его в урну и направился к машине. Надо позвонить Уильямсу и узнать, когда они подвезут Тихомирова.
Трубку поднял Робертсон, его непосредственный начальник.
– Алло, Стиклер? Что у вас там? Определились с самолетом? – вопросы сыпались, как из рога изобилия.
Переждав этот поток красноречия, Стиклер ответил, глядя на уходящее за горизонт шоссе:
– Спецы пока определяют, какой лучше. Как только они решат проблему, я позвоню.
– Не стоит. Минут через двадцать Уильямс вместе с Тихомировым подъедет к вам. Они уже в пути. Проблемы есть?
– Пока нет.
– Слава богу, что хоть с этим мы не испытываем проблем, Гарри. – Голос Робертсона стал мягче. – Постарайся все сделать, как надо. Фишер с Уильямсом и так на нас зуб точат, а если и тут произойдет накладка, считай, что нам с тобой крышка.
– Ладно, Стив, не дрейфь. Прорвемся, – приободрил Стиклер своего начальника, с которым они не раз выкручивались из неприятностей и который никогда не подставлял его перед вышестоящими чинами.
Робертсон не знал, что Стиклеру уже было глубоко наплевать на свою службу, на ЦРУ и на гребаную Америку в целом. Стиклер думал только об одном. Ему хотелось как можно быстрей оказаться на кладбище, где похоронены его жена и дочь, чтобы поделиться с ними новостью, ради которой он пошел на сделку со своей совестью.
Утром Тихомиров проснулся гораздо позже обычного. И немудрено, ведь он лег спать только в шесть утра. Он посмотрел на часы – без пяти двенадцать. Полковник не смог бы и припомнить, когда он вставал в такое время. Головная боль, мучавшая его весь последний вечер, не отпускала – сказывалось перенапряжение последних дней. Тревожные мысли сверлили мозг почище сварливой жены. Положеньице у него было, прямо сказать, незавидное. Он ненавидел это ощущение, когда от него ровным счетом ничего не зависит. Конечно, французское начало было разыграно точно, как по нотам. А вот дальше. Дальше все в руках старлея Слобцова.
В дверь постучали.
– Войдите, – пригладив волосы, Тихомиров нацепил на себя маску невозмутимости.
– Доброе утро, Майкл. Как спалось на новом месте? – На пороге появился Уильямс собственной персоной.
– Кривить душой не буду. Неплохо.
– Вот и отлично. Скоро вы сможете нас покинуть. Позвонил человек, который похитил вас, и назначил встречу.
На лице полковника не отразилось никаких эмоций.
– Когда я смогу вылететь в Лондон?
– Как только мы получим главную часть документов, никаких препятствий к этому не будет. Я, конечно, приношу извинения, что вы задержались в Париже по нашей вине.
– Можете ничего не говорить, я прекрасно вас понимаю.
Сам бы он на месте Фишера с Уильямсом поступил точно так же. А потом бы постарался, чтобы человек, поделившийся информацией, замолчал навсегда. Уильямс, похоже, угадал ход его мыслей.
– Вы можете не беспокоиться о своей безопасности.
Тихомиров промолчал.
– Мы уже перевели деньги на указанный вами счет. Можете убедиться сами. – Уильямс протянул полковнику ноутбук. – У вас лично, Майкл, будут какие-нибудь пожелания?
– Плотный завтрак и свежие газеты.
– Отлично. Я распоряжусь насчет этого.
Видя, что русский полковник не расположен продолжать разговор, Уильямс направился к выходу, но, взявшись за ручку двери, в последний момент задержался.
– Надеюсь, вы не имеете ничего против меня и Тони лично. В любом деле бывают накладки, тем более в таком деликатном, как наше.
– Нет проблем, Спенсер. К сожалению, мир не совершенен, если разделяет людей по объективным причинам.
Уильямс хотел еще что-то добавить, но передумал и, не глядя на Тихомирова, вышел из комнаты. На душе у обоих стареющих зубров было паршиво. И самое скверное, что они не могли себе объяснить, почему. Наверное, это возрастное. Когда стачиваются клыки – обнажается душа.
Через полтора часа полковник Тихомиров выехал из американского посольства в компании Спенсера Уильямса и сопровождающих их людей в направлении пригородного аэродрома.
Стиклера, сидевшего в машине напротив аэровокзала, уже тошнило от сигарет, которые он курил одну за другой. Его не тянуло обратно туда, где два сослуживца устанавливают взрывное устройство на самолет, который должен сопроводить Тихомирова в последний путь. Не хотелось даже близко прикасаться к этому дерьму. С него хватит. Его миссия выполнена.
Но идти было нужно. Затушив недокуренную и до половины сигарету, он с силой захлопнул за собой дверцу служебного автомобиля. Но еще не успел зайти внутрь, как на шоссе появилось стремительно вырастающее в размерах черное пятно. «Шестисотый» «мерс» на полном скаку завернул на парковку. Увидев удаляющуюся в сторону входа спину своего недавнего кавалера, запыхавшаяся Мари, не мешкая ни секунды, вылетела из бронированного авто.
Подождав, пока Стиклер скроется за дверью, она пошла следом за ним. Ее цепкий взгляд следил за американцем вплоть до того момента, пока он не скрылся на летной площадке. После чего, определив с ходу, где находится администратор, она направилась к нему, краем глаза отметив, что Стиклера перехватил у выхода на летную площадку один из американцев. Пока она разговаривала с щуплым мужичком, стоявшим за стойкой, Стиклер исчез, но мужчина, с которым он разговаривал, остался на месте.
Внезапно Мари почувствовала, что этот мужчина пристально разглядывает ее. Ощущение было не из приятных. Она повернула голову, и ее словно пронзило током. В мужчине, который стоял и смотрел на нее, она узнала одного из американцев, которые побывали в Леваллуа-Перье. Это был тот, кого де Линар взял в оборот, держа пушку у его виска, благодаря чему она успела беспрепятственно ускользнуть из рук янки.
Дуайту Смиту, только закончившему разговор со Стиклером, показался знакомым силуэт молодой женщины, стоящей у стойки администратора. Он остался на месте, чтобы разрешить свои сомнения и поближе рассмотреть ее. Чем больше Смит приглядывался к ней, тем находил все больше и больше сходства с той девкой, которая была с Тихомировым и которая, можно сказать, благодаря ему вырвалась на свободу. Когда Мари повернулась в его сторону, все сомнения отпали. Это была она.
Но что она здесь делает? Идиот, выругал он себя, скоро же сюда привезут полковника! Каким-то образом они пронюхали и про это и наверняка постараются снова его отбить. Смит огляделся в поисках ее сообщников. Никаких подозрительных типов вокруг не наблюдалось. Значит, еще не подъехали. А эта сучка проверяет обстановку. Надо ее брать, пока она одна. Узнала она его или нет? Пока вроде не дергается. Автоматически нащупав кобуру, Смит отвернулся, чтобы не давать ей повода для беспокойства.
– Извините, у вас здесь есть женский туалет? – справилась Мари у администратора под конец разговора.
– Конечно, мадам, на втором этаже, справа.
