— Мудак, — согласился Джон. — Пойдем отсюда, мудак.
Джозеф нахмурился и сказал:
— Я сюда не для того пришел, чтобы возвращаться.
— Ты не только мудак, но и дурак, — сказал Джон. — Пойдем, я тебе быстро башку вылечу.
— Куда мне теперь идти?! — воскликнул Джозеф. — Ты мне… а я… опозорился, блядь…
— Бывает, — сказал Джон. — Такое со всяким может случиться. Знал я одного достойного полковника, он любил рассказывать, как однажды в юности обосрался в боевом строю.
— И вовсе не любил, — буркнул Джозеф. — Только один раз рассказал, сам не знаю почему, до того стеснялся. И не в строю это было, а в дежурке, и не от страху, а оттого, что несвежих персиков поел. И не так уж сильно я в тот раз обосрался…
— А так обычно и бывает, — сказал Джон. — Людям свойственно преувеличивать. Не только успехи, но и неудачи. Это глупо, по-моему.
— Да иди ты, — сказал Джозеф.
— Сейчас вместе пойдем, — кивнул Джон. — Далеко ходить не нужно, это рядом, всего-то метров сто.
— Так близко? — удивился Джозеф. — Мне казалось, я глубже забрался. Наверное, кругами ходил…
— И это тоже, — согласился Джон. — Только не ходил, а бегал, быстрый ты, сука, и выносливый. Мозгов бы побольше… извини, вырвалось. Ты, вообще, реально глубоко забрался, в самое пекло. Мы с тобой сейчас в огненном кольце находимся. Думаешь, почему нас эльфы не беспокоят? Это как бы центр циклона. Знаешь, что такое центр циклона?
— Мне насрать, — заявил Джозеф.
— Это правильно, — одобрил Джон. — Мне, в общем-то, тоже. Пойдем! Тут неподалеку есть большой реактор, я по нему «Фебосом» долбану, крышу снесет, только не тебе, а реакторному залу… тебе-то уже снесло… так о чем я…
— А крышу зачем сносить? — спросил Джозеф.
— Чтобы штурмовик сесть смог, — объяснил Джон. — Или хотя бы снизиться, чтобы запрыгнуть можно было. Ногами наружу уже не выйти, огненное кольцо вокруг.
— Так, стало быть, накрылся завод? — спросил Джозеф.
— Не совсем, — ответил Джон. — Он накроется, когда мы с тобой улетим отсюда. Как раз «Грантчестер» подойдет…
— Оставь меня здесь, — попросил Джозеф. — На кой хер я тебе теперь нужен? Кто я теперь после всего этого?
— Ты лучший полководец Барнарда, — ответил ему Джон. — Единственный старший офицер, имеющий опыт современной войны. Вот, допустим, сдохнешь ты в этом гадюшнике, кто станет командовать объединенной армией Человеческой Общины? Брентон, что ли?
— Брентона твоя цыпа замочила, если ты не соврал, — сказал Джозеф. — Ладно, пойдем, уговорил.
Джозеф попытался встать, но в его отбитом паху словно разорвалась бомба, он застонал и сел обратно. Джон протянул руку, ту, которая здоровая, не сломанная. Джозеф ухватился за нее и на этот раз встать получилось. Но как же больно…
— Прилетим, опиума покуришь, отпустит, — пообещал Джон. — Приготовься, сейчас маргаритки косить начну.
— Чего? — не понял Джозеф.
— Не бери в голову, — махнул рукой Джон.
Мрачные стены лесного коридора осветились багровым всполохом, по ушам ударило адским громом. Джозеф пошатнулся, но устоял, Джон не дал упасть.
— Пойдем, — сказал Джон. — Я не рассчитал маленько, в одном углу загорелось. Так что давай быстрее, если не передумал живым оставаться.
— Да мне уже все равно… — пробормотал Джозеф.
Однако пошел быстрее.
Совершенно непонятно, как они сумели забраться в узкий десантный люк, учитывая, что у Джона не работала одна рука, а у Джозефа обе ноги едва шевелились. Как доковыляли до места посадки, поминутно оскальзываясь на гнилой нанотехнологической жиже, и ни разу не упали — и то непонятно, а уж как внутрь забрались… Но как-то забрались. И взлетела летающая тарелка, и затрясло ее зверски, но отпустило, когда атмосфера осталась внизу.
— Как там ребята? — спросил Джозеф. — Вернулся хоть кто-нибудь?
— Больше двух третей вернулось, — ответил Джон. — Семьдесят четыре трупа, тридцать пять серьезно раненых.
— Песец, — вздохнул Джозеф.
— Не Песец, но эпик фэйл, — поправил Джон. — Не ожидал я такого исхода. Впредь умнее буду. Я-то думал, раз у эльфов нет ни вирусов, ни отравляющих газов, так иди и бери их голыми руками… А они, вон, стингеров понаделали по древним рецептам. Нельзя было на эльфов двумя эскадронами выходить, тут большая армия нужна. Древнее оружие — это, конечно, круто неимоверно, но в бою не только оружие важно, но также дисциплина и взаимодействие. А у нас и то, и другое как у обезьян мифических. Я прикинул, следующую цель надо вдали от гор выбирать, и внешнее кольцо делать шире в два раза как минимум. И на цель выходить нормально, не как на параде, а с противоракетными маневрами. И тренировки провести нормальные, а не раз-два-готово. Я только одного не понимаю — как эльфы умудрились пыльную бурю устроить?
— Какую еще бурю? — не понял Джозеф.
— Под конец боя они атаковали внешний периметр, — объяснил Джон. — Атака началась с того, что подул сильный ветер, пепел поднялся в воздух, получилась дымовая завеса, под ее прикрытием эльфы атаковали. Они пустили вперед смертников, нацепили бомбы на каких-то мальчишек и направили на второй эскадрон. Хорошо, что не сумели развить успех, растерялись, а то отсекли бы наших от дисколетов, вот тогда бы нам конкретный Песец пришел.
— Дисколеты! — воскликнул Джозеф. — Там их до фига осталось поломанных! Врагу достанутся…
Джон зловеще улыбнулся и сказал:
— Не достанутся. Я только что по остаткам завода «Хорнетом» долбанул. Знатный костер получился. Жалко, конечно… и людей, и технику… В другой раз умнее будем.
— Когда он будет, другой раз? — вздохнул Джозеф. — Надо какой-то другой полк к делу подключать, с командиром договариваться, бойцов агитировать и тренировать…
— Все сделаем, — пообещал Джон. — И подключим, и договоримся, и натренируем… Сам все сделаешь. Я тебе, конечно, советом помогу, если надо, но основная работа будет на тебе. Ты теперь парень опытный, справишься, я в тебя верю. Бомбардировку я, так и быть, проведу, а дальше ты сам. Сегодня- завтра будем отдыхать, а послезавтра полетишь в Барнард-Сити. Если на следующий день не станешь генералом, я свои портянки съем.
Джозефу показалось, что он ослышался.
— Генералом? — переспросил он.
— Генералом, — подтвердил Джон. — И звезду геройскую получишь. Чего лыбишься? Великому подвигу великая награда, все нормально.
— Какой, к демонам, подвиг?! — воскликнул Джозеф. — От моего распиздяйства люди погибли! Сколько ты говорил, семьдесят…
— Семьдесят четыре, — уточнил Джон. — И это делает твой подвиг еще более великим. Сам посуди, какой это подвиг, если никто не погиб? Ерунда это, а не подвиг, это как взбунтовавшихся рабов вразумить. А у нас совсем другое дело. Не забывай, в столице верят в эльфийское подполье, вам я признался, что все выдумал, а им пока не признавался. Ты тоже не признавайся, все равно никто не поверит, кроме Рейнблада.
— Ерунду ты говоришь, — заявил Джозеф. — Про звезду геройскую, например. У меня уже одна есть,
