с оружием потренироваться.
— Разве тут можно стрелять? — удивилась Алиса. — Этот обзор, он, как я понимаю, просто иллюзия.
— Иллюзия, — согласился бог Каэссар. — Из ручного бластера стрелять нельзя — сама себя зажаришь, и будет эпик фейл.
— Что будет? — не поняла Анжела.
— Неважно, — отмахнулся бог Каэссар. — Я о внешнем оружии говорю. Тут автоматический бластер установлен и катапульта с «Фебосами».
— Ого! — воскликнула Анжела.
— Ого, — согласился бог Каэссар. — Потянись мысленно к внешнему оружию.
— У меня мозг не прочипован, — сказала Анжела. — Не получится.
— Все получится, — возразил бог Каэссар. — Ты просто попробуй.
Анжела была права, мысленное управление оружием доступно только прочипованному мозгу. Но Джон не собирался реально доверять ей управление оружием истребителя. Он собирался создать иллюзию, что она им управляет, а для этого вполне достаточно примитивного энцефалографа, вмонтированного в пилотский шлем демоны знают кем и зачем.
Анжела мысленно потянулась к внешнему оружию, в ее поле зрения сформировался черный крестик. В первую секунду он был маленьким и схематичным, а затем вдруг вырос, растянулся, оброс какими-то неясными отметками…
— Вижу! — воскликнула Анжела. — Прицел вижу! Это бластер?
— Смотря что ты видишь, — ответил бог Каэссар. — Если крест — значит, бластер, пляшущий кружочек — тоже бластер…
— Крест! — перебила его Анжела.
— А если эллипс плюс парабола — значит, прицел катапульты, — закончил свою мысль бог Каэссар.
— Эллипс — это что? — спросила Анжела.
— Серость ты необразованная, — ответил бог Каэссар. — Эллипс — это круг, вписанный в квадрат три на четыре.
— Квадрат не бывает три на четыре, — возразила Анжела. — У квадрата все стороны равны друг другу. А если не равны, это не квадрат, а прямоугольник.
— Спасибо, центурион, — сказал бог Каэссар.
— Центурион — это что? — не поняла Анжела.
— Не что, а кто, — сказал бог Каэссар. — Центурион Обвиус. Есть такой мифический персонаж. Короче, не бери в голову. Пройдись взглядом по поверхности планеты, попытайся спроецировать на нее нечто яйцеобразное.
Анжела прошлась взглядом по поверхности планеты и попыталась спроецировать на нее нечто яйцеобразное. Ничего не получилось.
— Не получается, — констатировала Анжела. — А что это такое — спроецировать?
— Гм, — сказал бог Каэссар. — Ну, как бы представь себе, что оно там есть.
— А, поняла, — сказала Анжела. — Вон там, в бело-голубом, есть что-то яйцеобразное, черно- коричневое такое.
— Это глаз циклона, — сказал бог Каэссар.
— Разве циклоны такие большие? — удивилась Анжела. — А где у него уши, рот и все остальное?
Бог Каэссар вздохнул и сказал:
— Уши, рот и все остальное — это у циклопа. Циклоп — это мифическое человекообразное существо. А циклон — это атмосферный вихрь.
— Я знаю, что такое атмосфера, — сказала Анжела. — Это воздух, понимаемый как единая сущность. Третья из пяти ипостасей Геи.
— Невежда ты мракобесная, — сказал бог Каэссар. — Ты лучше не отвлекайся, а прицел проецируй. Представь себе, что хочешь устроить на земле большой взрыв с пожаром.
— Ты что несешь?! — возмутилась Анжела. — Земля — это литосфера, первая ипостась Геи, она живая, ее нельзя жечь и взрывать!
— Так, значит, ты передумала прекращать войну? — поинтересовался бог Каэссар.
— С какого это перепугу?! — возмутилась Анжела. — Погоди… Ты как бы намекаешь… Ты говорил, надо только одного человекообразного убить…
— Все верно, — согласился бог Каэссар. — Тебе нужно убить Мориса Трисама, верховного вождя тех, кого ты называешь низкорожденными. Проще всего это сделать бомбардировкой с воздуха. Но если это противоречит пути Геи…
— Это не противоречит пути Геи, — быстро сказала Анжела. — Гея не допускает бессмысленного и безответственного насилия над природой, но если насилие происходит во имя благой цели и сопровождается должными молитвами… А что конкретно я должна сделать?
— Швырнуть две пригоршни «Фебосов», — объяснил бог Каэссар. — Одну по дворцу Трисама, другую по Совету Нации. Постарайся, чтобы бомбы попали в окна, так больше разрушений будет.
— Тогда никакого насилия над природой не будет! — обрадовалась Анжела. — Если взрывать и сжигать только каменные коробки богомерзкие… Не буду я молиться!
— Не хочешь — не молись, — сказал бог Каэссар. — Тебе виднее. Попробуй все же прочувствовать прицел катапульты. Потянись к нему мысленно, представь себе, что ты бомбы как бы горстью зачерпываешь и вниз швыряешь. И при этом дай мысленную команду, чтобы бомбы полетели к нужному зданию и в окна залетели.
— А это как? — спросила Анжела.
— В точности так, как я говорю, — сказал бог Каэссар. — Нужно просто дать мысленную команду. Бомбы умные, они поймут.
Какая-то неведомая сила ухватила летающую тарелку и мягко, но непреклонно потащила в сторону.
— Ой! — воскликнула Анжела. — Что это?
— В атмосферу входим, — объяснил бог Каэссар. — Сейчас трясти начнет, а перед лобовым щитом такое пламя появится характерное, и картинка поплывет. Ты не пугайся и не удивляйся, это нормально. Когда войдем в совсем плотные слои, тарелка затормозится, тряска успокоится, тогда начнешь бомбить.
— А что бомбить-то? — спросила Анжела.
— Цели должны быть уже подсвечены, — ответил бог Каэссар. — Проследи мысленно линию спуска…
И в этот момент все получилось. Из середины лба Анжелы выстрелила в планету призрачная линия, изогнувшаяся примерно так, как летит брошенный камень. Наверное, это и есть парабола. А там, где эта линия упиралась в отвратительную серо-зеленую плесень на оскверненном лике любимой планеты, там засветились ядовито-красным светом две яркие точки.
— Вижу! — воскликнула Анжела. — Только яйцеобразное не спро… ну, это самое не…
— Сейчас трясти начнет, приготовься, — сказал бог Каэссар. — Держись крепче за подлокотники, и язык не прикуси. Постарайся не отводить взгляда от цели, и все-таки сформируй на ней эллипс прицела. Если не получится, придется зависнуть в воздухе над целью и попробовать еще раз, но это опасно, могут сбить. Лучше атаковать прямо из пике — раз, раз, бабах, и тебя уже нет. Ну да помогут нам боги.
— Гея, помоги, — прошептала Анжела.
Летающая тарелка затрепетала мелкой дрожью, в поле зрения заплясали огоньки, подобные тем, какие пляшут на верхушках деревьев перед грозой. Планету затуманило неясным маревом, в нем заблистали языки пламени, Анжела взвизгнула от испуга, но вовремя поняла, что с любимой планетой не происходит ничего страшного, это сама машина окутывается дымкой… как же это называется… ионосфера, что ли… нет, ионосфера — это то, где она сейчас летит… да наплевать! Гея, помоги, милая, на тебя уповаю!
Машину тряхнуло так, что Анжелу едва не выбросило из кресла. Бантик, которым она привязалась,
