депутатов.
Ночью к Таврическому дворцу по приказу А.И. Гучкова прибыл Преображенский полк и заявил о поддержке Государственной Думы. После этого Временный комитет во главе с М.В. Родзянко заявил о взятии исполнительной власти в свои руки. Во все министерства, на железные дороги, в Государственный банк и казначейство были направлены эмиссары для обеспечения их нормального функционирования.
По указанию Временного комитета под контроль были взяты основные стратегические пункты столицы — Петропавловская крепость, вокзалы, мосты, здание градоначальника. Командующий округом генерал С.С. Хабалов, министр обороны А.А. Беляев и остальные министры были арестованы.
1 марта из Москвы прибыл председатель Всероссийского земского союза князь Г.Е. Львов, который еще в 1916 году масонами был утвержден на пост главы теневого правительства «доверия страны».
В ночь на 2 марта в кабинете М.В. Родзянко начались переговоры представителей Исполкома Петроградского Совета и Временного комитета Государственной Думы по вопросу о власти.
Поскольку руководство исполкома Совета и Временного комитета Думы было масонским, вопрос о власти был решен еще в 1915 году на заседании Верховного Совета народов России. Право на формирование правительства тогда было отдано масонской ложе Государственной Думы.
Поэтому на переговорах были лишь выслушаны предложения Исполкома Петроградского Совета. Их изложили иудеи Ю.М. Нахамкес (Стеклов) и Н.Н. Гиммер (Суханов). Записывал эти предложения шабес-гой П.Н. Милюков.
Их было восемь: амнистия по политическим делам, свобода слова, печати, союзов, собраний и стачек, распространение на военнослужащих политических свобод, отмена всех сословных, вероисповедных и национальных ограничений, подготовка к созыву Учредительного собрания на основе всеобщих выборов, замена полиции народной милицией с выборным начальством, подчиненным органам местного самоуправления, выборы в органы местного самоуправления на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования.
После этой встречи Временный комитет Государственной Думы был преобразован во Временное правительство.
Одновременно рядом с кабинетом М.В. Родзянко шло заседание Исполкома Петроградского Совета. На него были приглашены представители всех воинских частей гарнизона и Балтийского флота.
Под их восторженное одобрение еврейский исполком принял Приказ № 1. В соответствии с ним в армии вводились выборные солдатские комитеты, начиная с рот. Каждая воинская часть подчинялась только Совету рабочих и солдатских депутатов и своим комитетам. Оружие передавалось в распоряжение солдатских комитетов без выдачи офицерам.
Солдаты получали полные гражданские права, отменялись титулование офицеров и их обращение к солдатам на «ты», «вставание во фрунт и отдание чести вне службы».
Приказы Временного правительства должны были выполняться в том случае, если они не противоречили приказам и постановлениям Петроградского Совета.
Это был подлый приказ иудейского Исполкома. Во-первых, ликвидировался огромный отряд русской национальной интеллигенции — офицерство. Во-вторых, закладывалась трещина между русскими слоями населения — офицерством (интеллигенцией), солдатами (рабочими и крестьянами). В-третьих, армию превращали из важнейшего института государства в средство разрушения этого государства. Но в борьбе за захват власти им было нужно нейтрализовать и развалить русскую (именно русскую — А.П.) армию.
Так происходил февральский переворот в Российской империи. В литературе эти события называют возникновением Двоевластия. Однако это весьма условное понятие.
Из 11 членов Временного правительства первого состава 9 кроме А.И.Гучкова и П.Н. Милюкова) были масонами[120].
В Исполкоме Петроградского Совета все три члена Президиума — Арон Гельфман (А.Ф. Керенским), М.И. Скобелев. Н.С. Чхеидзе и два из четырех членов Секретариата — К.А. Гвоздев и Н.Д. Соколов также были масонами.
Их Генеральный секретарь Верховного Совета народов России Арон Гельфман (А.Ф. Керенский) был одновременно в той и другой власти — министр юстиции Временного правительства и член Президиума Исполкома Петроградского Совета. На то он и Генеральный секретарь российского жидо-масонства!
Уже сбежав из России, в воспоминаниях о своей роли в февральском перевороте, этот еврей хвастливо писал: «С первых дней февраля я понял, что это моя революция, что только я смогу выразить все то, о чем мечтали поколения лучших людей России. Кто же еще? Этот толстяк Родзянко, боявшийся собственной тени? Гучков — с его прямолинейностью дуэлянта? Милюков — который ежеминутно, как аптекарь, взвешивал меняющуюся ситуацию и каждый раз обвешивал самого себя? Мой коллега Чхеидзе — больше всего на свете боявшийся прикоснуться к власти? Нет, они не в счет! Надо было спешить. Такой благоприятный момент, когда в Питере не было ни одного из марксистских догматов, мог больше никогда не повториться. Если хотите, Февральская революция победила только потому, что в Петрограде был я и не было Ленина»[121].
За 8 месяцев существования Временного правительства его состав менялся три раза. Из 29 министров 23 были масонами, а их Генеральный секретарь Арон Гельфман (А.Ф. Керенский) от министра юстиции, министра обороны дошел до должности главы правительства России.
Не случайно П.Н. Милюков в своих мемуарах, опубликованных в 1955 году, написал, что в свете существования и действия этой тайной масонской организации история последних лет Российской империи должна быть «переписана»[122].
Николай II знал о положении дел в Петрограде. Он получил телеграмму от М.В. Родзянко с требованием отречься от престола в пользу сына и создания ответственного перед Думой правительства.
Вечером 27 февраля он поручил армейской группе под командованием генерала Н.И. Иванова двигаться на Петроград для наведения порядка, а на другой день утром выехал туда и сам.
Вечером 1 марта царский поезд прибыл в Псков, где сходился штаб Северного фронта. Командующий фронтом генерал Н.В. Рузский, выполняя приказ масонства, несколько часов убеждал Николая II отречься от престола. Он прямо заявил, что войска его фронта царя не поддержат.
Ночью Николай II направил генералу Н.И. Иванову, эшелоны с войсками которого находились уже в Царском Селе, телеграмму следующего содержания: «Надеюсь, прибыли благополучно. Прошу до моего приезда и доклада мне никаких мер не предпринимать. Николай».
Ночью Рузский Н.В. более двух часов разговаривал по телефону с М.В. Родзянко, получая новые указания масонских заговорщиков.
О всех переговорах сразу же докладывалось начальнику штаба Ставки Верховного Главнокомандующего М.В. Алексееву. Тот почти ультимативно требовал от царя отречения. Для усиления давления он попросил командующих фронтами высказать свое мнение, причем указал в телеграмме, что только передача трона наследнику может спасти Россию от анархии. Пока жидо-масонам была нужна маскировка в виде передачи престола малолетнему Алексею.
Командующие присоединились к подсказанному им требованию. Командующий Румынским фронтом генерал В.В. Сахаров в ответной телеграмме сообщал: «Горячая любовь моя к его Величеству не допускает душе моей мириться с возможностью осуществления гнуснейшего предложения, переданного Вам председателем Думы. Я уверен, что нерусский народ, никогда не касавшийся царя своего, задумал это злодейство, а разбойная кучка людей, именуемая Государственная Дума, предательски воспользовалась удобной минутой для проведения своих преступных целей»[123].
Генерал В.В. Сахаров знал что писал. Действительно, не русский народ, а жидо-масонская ложа в Думе вместе с группой генералов задумали разрушение России.
Но и он высказался за передачу престола наследнику, «дабы немедленно не дало пищи к предъявлению дальнейших, еще гнуснейших притязаний».
Все телеграммы командующих фронтами М.В. Алексеев отбавил в Псков царю с просьбой срочно принять решение, так как «промедление грозит губительно России».
Видя предательство генералов, Николай II принял решение отказаться от престола. Когда в Псков приехали посланцы Думы А.И. Гучков и В.В. Шульгин, царь сразу же заявил, что отрекается от трона и за себя, и за сына.
