— Эх ты, Шкатулка, — говорит Шкатулке Настольная Лампа, — посмотри-ка, что написано на бумажках, которые ты сохраняешь.
Но Шкатулка, сколько ни пытается заглянуть в себя, так ничего прочесть и не может.
— Что же там написано? — спрашивает она.
— Да вот — самые противоречивые вещи. На одной бумажке «Я тебя люблю», на другой, наоборот, — «Я не люблю тебя». Где же твоя принципиальность после этого?
Шкатулка задумывается. Действительно, она никогда не вникала в содержание бумажек, которые ей приходится сохранять. А там, оказывается, бог весть что такое написано. Надо будет разобраться в этом деле!
Потом в комнату входит хозяйка. Она садится к столу, раскрывает шкатулку, и вдруг — кап, кап, кап — из глаз ее капают слезы.
Увидев, что хозяйка плачет, бедная Шкатулка совсем расстраивается.
«Конечно, — решает она, — это все из-за моей непринципиальности».
ПРОБЛЕМА ЛОМАНОГО ГРОША
Неизвестно, кто первый высказал мысль, что в расположении комнаты находится Ломаный Грош. Как бы то ни было, решено было его найти.
Старший Советник Всевозможных Дел Молоток в ударном порядке стал снаряжать экспедицию. Специально для этой цели из стены был отозван Гвоздь, который раньше поддерживал там Вешалку. Вешалка рухнула, но не похоронила под собой блестящей идеи отыскания Ломаного Гроша.
Стали подбирать других членов экспедиции. Кто-то высказался за кандидатуру Веника, «который превосходно знает местность и у которого специальное образование». Но эту кандидатуру сейчас же отвергли по вполне понятной причине: у Веника родственница в передней — Половая Тряпка. А у Половой Тряпки, как известно, подмоченная репутация.
После долгих раздумий и советов в экспедицию наконец попали три члена: кристально чистый Стакан, полированный Шкаф и Плевательница. Последняя хоть и не была особенно чиста, но за нее ручался чистый Стакан.
Экспедиция работала долго, но безуспешно. Кристально чистый Стакан в самом начале розысков разбился где-то под кроватью, Шкаф принимал участие в экспедиции только косвенно, давая разные советы, потому что не мог без посторонней помощи сдвинуться с места, а Плевательница хоть и могла сдвинуться, да не хотела, так как отнеслась к делу несерьезно и наплевательски.
Начали искать новых кристально чистых членов экспедиции, в результате чего все стаканы, чашки, тарелки и блюдца закончили свое существование на славном поприще отыскания Ломаного Гроша.
Веник, которому прибавилось работы — убирать останки мучеников науки, решил покончить с этой историей, и сам, не включаясь ни в какие экспедиции, нашел то, что все так долго искали. Ломаный Грош найден!
Но теперь возникла новая забота — что с ним делать, зачем он нужен?
Об этом раньше, в суматохе поисков, как-то не успели подумать.
КОСТЕР В ЛЕСУ
Костер угасал.
В нем едва теплилась жизнь, он чувствовал, что не пройдет и часа, как от него останется горка пепла — и ничего больше. Маленькая горка пепла среди огромного дремучего леса.
Костер слабо потрескивал, взывая о помощи. Красный язычок лихорадочно облизывал почерневшие угли, и Ручей, пробегавший мимо, счел нужным осведомиться:
— Вам — воды?
Костер зашипел от бессильной злости. Ему не хватало только воды в его положении! Очевидно, поняв неуместность своего вопроса, Ручей прожурчал какие-то извинения и заспешил прочь.
И тогда над угасающим Костром склонились кусты. Не говоря ни слова, они протянули ему свои ветки.
Костер жадно ухватился за ветки, и — произошло чудо. Огонь, который, казалось, совсем в нем угас, вспыхнул с новой силой.
Вот что значит для костра протянутая вовремя ветка помощи!
Костер поднялся, опершись на кусты, встал во весь рост, и оказалось, что он совсем не такой уж маленький. Кусты затрещали под ним и потонули в пламени. Их некому было спасать. А Костер уже рвался вверх. Он стал таким высоким и ярким, что даже деревья потянулись к нему: одни — восхищенные его красотой, другие — просто, чтобы погреть руки.
Дальние деревья завидовали тем, которые оказались возле Костра, и сами мечтали, как бы к нему приблизиться.
— Костер! Костер! Наш Костер! — шумели дальние деревья. — Он согревает нас, он озаряет нашу жизнь!
А ближние деревья трещали еще громче. Но не от восхищения, а оттого, что Костер пожирал их своим пламенем, подминал под себя, чтобы подняться еще выше. Кто из них мог противиться дикой мощи гигантского Костра в лесу?
Но нашлась все-таки сила, которая погасила Костер. Ударила гроза, и деревья роняли тяжелые слезы — слезы по Костру, к которому привыкли и который угас, не успев их сожрать.
И только позже, гораздо позже, когда высохли слезы, деревья разглядели огромное черное пепелище на том месте, где бушевал Костер.
Нет, не Костер — Пожар. Лесной пожар. Страшное стихийное бедствие.
ДОРОГА
Прибежала Тропинка к Дороге и остановилась в восхищении.
— Теть, а, теть, откуда ты такая большая?
— Обыкновенно, — нехотя объяснила Дорога. — Была малой, вроде тебя, а потом выросла.
— Вот бы мне вырасти! — вздохнула Тропинка.
— А чего тут хорошего? Каждый на тебе ездит, каждый топчет — вот и вся радость.
— Нет, не вся, — сказала Тропинка. — Пока я маленькая, меня далеко не пускают, а тогда бы я… ух, как далеко ушла!
— Далеко? А зачем далеко? Я вот до города дошла, и все, с меня хватит…
Поникла Тропинка и обратно в лес побрела. «С меня хватит!» Стоит ли ради этого быть дорогой? Может, лучше остаться Тропинкой, навсегда затеряться в лесу?
Нет, не лучше, совсем не лучше. Просто Тропинка ошиблась на этот раз, просто она вышла не на ту дорогу.
ПРОЗА В СТИХАХ
