когда начальство потребовало к аппарату офицера штаба.
Увы, по объективным причинам штабист подойти к аппарату не мог.
Подавляемый тяжелым взглядом Коврова, начкар несколько невпопад выкрутился:
— Он это… Отошел ненадолго… Мм… Рыбу половить. В общем, на рыбалке он…
Такой вариант вызвал у начальства закономерный приступ возмущения в формате: какая…… (непечатное) рыбалка… на… б…!!! Немедленно послать за ним, найти, вернуть, и пусть сам позвонит и доложит.
— Так точно, всё сделаем.
— Молодец, — похвалил Ковров начкара по завершении сеанса связи. — Спас себя, спас семью, заработал денег. Пусть пока сидит здесь, может, ещё кто-нибудь позвонит.
Насчёт «рыбалки» Ковров не беспокоился.
Сейчас у ведомственного начальства есть проблемы поважнее, чем самоволка штабного офицера из «благополучного» караула. Например, взбесившийся «Бункер» в правительственных тоннелях.
— Было бы интересно посмотреть на товарища Забиякина, — ухмыльнулся Ковров. — Поезд с деньгами на подходе, а тут такой геморрой — ну очень некстати…
Минут через десять позвонил старший контроля с первого караула. Слава богу, ничего страшного, просто включил позднее зажигание:
— Это… А вы ведь сказали «отпускайте всех, кого взяли»?
— Да, так и сказал… Не понял, вы что, ещё там? Разве не было команды выдвигаться в конечный пункт?!
— Да нет, мы уже давно едем…
— А чего тогда спрашиваешь? — насторожился генерал.
— Ну… Там помимо бойцов с периметра ещё один гражданский был.
— Что за гражданский? Где вы его взяли? Что делал?
— Да просто ссал в кустах!
— Ты хотел сказать, «до ветру ходил»?
— Не знаю, где он там ходил, но когда его поймали, он как раз ссал в кустах. А тачка его рядом стояла, на обочине. Ну то есть остановился, отошел в кусты, расстегнул ширинку и начал…
— Да понял, понял, не надо деталей. Как выглядит? Спец, из наших?
— Да нет, штатский «чайник», кудрявый, с плешью, в очках — «дрищ», короче.
— Ясно. Опросили?
— Да, сказал, что ничего не видел и не слышал.
— Соврал?
— Конечно. Там ведь рядом, совсем глухой, что ли, взрывов и стрельбы не слышал?
— Но всё равно отпустили.
— Ну вы же сказали…
Генерал пару секунд подумал…
Да нет, всё нормально, никаких проблем.
— Ну и молодцы. Если что, будет ещё один очевидец, который слышал взрывы и стрельбу. Ну и замечательно. Давай, выдвигайтесь, мы вас ждём.
После разговора с контролем Миша сообщил, что Коврова несколько раз домогался господин Забиякин. Очень хочет общаться, голос хриплый и тревожный, человек не на шутку взволнован.
— Да пошел он в ж…, — простецки отмахнулся Ковров. — Забей его везде в чёрный список и не отвечай.
— Понял…
Распорядившись таким категоричным образом, Ковров призадумался: интересно, а по какому поводу его домогается Забиякин? По фальшивому поезду с деньгами (нижнему, естественно, про верхний он в курсе) или по взбесившемуся «Бункеру»?
«Вот ведь незадача… Надо бы тревогу объявлять и вводить в действие „план при ЧО“, а нельзя, у нас тут „совместное мероприятие“ и… хмм… учения…»
Размышления генерала прервал звонок по проводной спецсвязи.
Кто-то звонил из тоннеля, судя по загоревшейся лампочке на схеме, с поста связи у последнего перегона перед шахтой.
— Стоять! — Ковров шикнул на потянувшегося было к трубке техника и ответил сам: — Слушаю!
Это был Андреев.
Он не был точно уверен, что в карауле уже свои, поэтому на всякий случай проверялся.
— Караул? Это бригадир ремонтников. У нас тут…
— Ты что, не узнал меня?! — радостно воскликнул генерал.
— Узнал, но — так, на всякий…
— Ну, слава богу, а то уже извелись тут все! Как у вас?
— Ну, в общем, всё в норме…
— Отлично! Стрельбу и взрывы на другой ветке слышали?
— В смысле, там, куда отправили фальшивый поезд с «Бункером»? Нет, не слышали ничего. Ну так это же далеко, даже если что-то было, мы здесь по-любому не услышим.
— А, ну да, в самом деле… Ну всё, хватит байки травить! Путь свободен, ноги в руки и вперед!
— У нас тут маленькая проблемка…
— Что за проблемка?
Андреев доложил по ситуации. Встали на последнем перегоне, пошли с Носферату и старым инженером отключить ТСО и камеры. Это Носферату предложил, поскольку не было уверенности, взят караул или ещё нет. То есть если бы кэш-эшелон въехал в зону камер, допустим, за пять минут до штурма, караул поднялся бы по тревоге и вся операция была бы поставлена под угрозу срыва. Так что это было правильное движение.
Так вот, командование пошло заниматься камерами, а на головном мотовозе осталась Ева и двое бойцов. Непонятно, что они там с ней делали, но когда командование вернулось, один боец уже был зарезан насмерть, второй тяжело ранен и закован в наручник Евы.
— А Ева?
— Ну… В общем, она забрала всю их экипировку и оружие, даже ножи взяла… И свалила в сервисный тоннель. И это… гхм-кхм… вывела из строя мотовоз.
— Ну так чинитесь бегом!
— Да уже починились, там ничего сложного, но…
— Что «но»?!
— Ну, в общем… Короче…
Андреев запинался от смущения и неловкости. Генерала иногда забавляло, что матерые головорезы теряются и трепещут перед ним и его харизмой, но сейчас был не тот случай. Сейчас Коврову было не до забав.
— Соберись, не мямли!!!
— В общем, за ней в погоню увязались трое бойцов… Ну, чтоб поймать… наказать… гхм…
— И ты не смог их остановить?!
— Да они до моего возвращения ушли! Мы вернулись, а тут такая хрень… Послать за ними остальных не могу, некого у поезда оставить. В общем, Еве кранты. Они её сто пудов завалят…
Ковров болезненно поморщился. Вот ведь некстати!
Недооценили девчонку.
Сам виноват, такую ситуацию можно было предусмотреть. Вполне возможно, вся затея с Евой вообще это лишнее движение и перестраховка.
Еву взяли именно как страховку, на крайний случай. В первую очередь, как уже говорилось, для защиты кэш-эшелона при отсутствии связи с поверхностью, во вторую — на тот случай, если её папаша окажется дьявольски удачлив и с ходу угадает правильный номер.
Не факт, что разберутся, куда делся поезд с деньгами и был ли он вообще (может, это хитрый
