его обрезанные волосы. Или Ледяной Джин настолько отвык от общения с ведунами, что не понимает, как может впечатлить молодого ведуна его машинальное движение?
— Нет. Не приключение. Я... хочу помочь.
— Хорошо, — холодно сказал драко. — Ты поможешь нам. Видишь корпус? Прямо перед нами световая рекламная строка. Этажом ниже — больничное отделение. Под словом «превосходный», между буквами «в» и «с» найди окно. Там лежит один-единственный больной. Мне нужно знать, что он думает... подумает потом, когда к нему ворвутся. Сможет ли он сбежать?
Белый Вечер некоторое время вглядывался в корпус, явно вычисляя нужное окно.
— Нет. Он не сможет встать.
— Хорошо. Теперь... Есть ли в его мыслях что-нибудь об украденном предмете?
— Да. Есть. Кулон. Предмет на нём. И он думает, как передать его хозяину.
Ледяной Джин, всё так же задумчиво смотревший на ведуна, открыл было рот, но промолчал. Я понял: он хотел сказать, что мог бы и сам ответить на второй вопрос Люциуса. Но драко взглянул на него предупреждающе — и он пожал плечами.
— Так, теперь — драконы! Слушаем внимательно и не говорим потом, что я вас не предупреждал. Все слушают? Прекрасно. Вам понравилось, как летает Андрей? Запомните ваши обязанности по отношению к нему: вы его защищаете, страхуете, но... Если вы вдруг поняли, что с Андреем происходит что-то не то, к нему никто не подходит! Это опасно. Есть кто-нибудь, кому надо последнее объяснять ещё раз?
Драконы дружно качнули головами.
— Десять минут прошло. Ворон и драконы — на вылет.
Подойдя к краю крыши, я обернулся кивнуть. Трое драко стояли у машин в полной боевой готовности, если что — немедленно уносить ноги, воспользовавшись транспортом. Белый Вечер стоял близко к Ледяному Джину. Отворачиваясь от них, я почему-то усмехнулся: первый был похож на юного придворного, насторожённого, боящегося допустить оплошность, — может, потому что был в белом одеянии; в то время как Ледяной Джин, одетый в тёмное и буквально обвеянный ощущением силы, больше напоминал зрелого воина — и это, несмотря на то что сам был ненамного старше Белого Вечера.
И последнее. Прежде чем я оттолкнулся от крыши, вспомнил слова Люциуса и хмыкнул: он боится, что вместо меня может появиться тот тип — с мыслями об убийствах всех и вся?.. Ещё раз — хм... А мне любопытно...
Нога упруго оттолкнулась от края. Тело словно вплыло и легло на воздушную подушку, состоящую из множества течений и струй, по которым можно скользить, как по горкам. Два дракона на почтительном расстоянии по бокам — остальные сверху и снизу.
Зазвенел триди, плотно заложенный в узкий карман жилета, чтобы не вывалился в полёте. Сигнал. Двое драко прицелились в приближающееся окно из короткоствольного оружия, плохо различимого в темноте... Метров пять до стекла...
Грохот нескольких коротких очередей как рокот грома... Почти одновременно суховатый всплеск стекольного обвала. Мы летели сверху чуть вниз — и я скрестил руки перед собой, защищая лицо ладонями, а локтями стараясь закрыть Тисса, который мудро постарался забиться в самый низ своего убежища.
Я влетел первым, чуть не саданув коленом о подоконник, под дождём сыплющихся на меня осколков — вместе с этими стеклянными брызгами. Первые мгновения я думал, что единственного пациента этой палаты мы испугали до чёртиков, но он даже не шевельнулся... По инерции влёта я пробежал несколько шагов вперёд, благо было где пробежаться, а следом один за другим влетели два дракона.
Жёстко сложив крылья, я пошёл к кровати ворона-убийцы.
— Андрей! — предостерегающе бросил Люциус.
Распахнулась дверь палаты — и на пороге застыли три человека в чёрном, а за ними двое полицейских. Я тоже застыл, растерявшись. В моём плане этого не было. Я должен был войти, забрать и драть... Но не встречаться с противником! С вооружённым — в руках воронья были пистолеты... И копы медленно тянули руки к поясам, готовые хватать дубинки или какое другое оружие...
Шуршание и свист крыльев, шелест и звон сбитого с подоконника стекла, стук обуви одного за другим приземляющихся в палату драконов.
Шаг. Я встал спиной к стене — в углу между кроватью ворона и следующей стеной, чтобы удобней было держать под контролем обе стороны, между которыми оказался. Несмотря на крылья за спиной — крылья, располагающие к бесшабашным действиям, я внезапно очень быстро сосредоточился.
Взгляд на лежащего ворона. Чёрт... Девчонка! Смотрит на меня с ненавистью. Но подняться точно не сможет. Для этого ей пришлось бы расколотить на теле гипсовый панцирь, фиксирующий повреждённый позвоночник. А чтобы расколотить самой — надо, как минимум упасть с кровати, потому как ни руками, ни ногами она шевелить не может.
Движение от двери. Один из копов «проснулся». Перешагнул порог, оттеснив воронов. Тоже не вполне понимающие, как вести себя в такой ситуации, те не возражали, раздавшись в стороны от дверного проёма.
— Руки за голову! — махнув дубинкой, потребовал он от меня. — Лицом к стене!
Я успокоил дыхание. Решать надо быстро. Повернул голову к драконам так, чтобы они видели это движение. Встретился глазами с Люциусом.
— Уходите!
Драко заколебались. Миг промедления дал полиции возможность полностью войти в палату и закрыть мне выход из простенка между кроватью и стеной.
Люциус тревожно сдвинул брови. Я еле заметно кивнул.
В насторожённой тишине палаты жёстко прозвучало односложное слово на драконианском — и, не успели вороны и копы опомниться, как драконы стремительно вылетели из помещения. Просто попрыгали из окна со сложенными крыльями.
