Дину охватили недобрые предчувствия. Она подбежала к двери и распахнула ее перед лейтенантом.
— Жаль, что вы уходите. — В ее голосе звучали искреннее сожаление и сердечность. — Очень приятно, что вы к нам зашли. Приходите, пожалуйста, снова, как только сможете.
Совершенно сбитый с толку и озадаченный Билл Смит ошеломленно поглядел на нее. Неизвестно почему, но ему было жаль уходить отсюда. После составления короткого рапорта в полицейском участке его ожидало возвращение в комфортабельный, но унылый гостиничный номер. Он охотно пробыл бы здесь подольше, в этом милом доме.
— Да, да. Конечно. Всего хорошего. — Он споткнулся на пороге и, слегка покраснев, повторил: — Всего хорошего.
Эйприл хихикнула, а Мариан, сдвинув ее со своих колен, поднялась с кресла.
— Не понимаю, как могла когда-то заблуждаться, что люблю детей, — возмущенно объявила она, направляясь к лестнице. — Очень прошу вас держаться подальше от всей этой истории и не впутывать в нее меня, — решительно продолжала она, вступая на лестницу, но на второй ступеньке тут задержалась: — А, кстати, хотела бы знать, что вы говорили на этом своем тарабарском языке?
— Эйприл сказала «я отвечу», — радостно пропищал Арчи, прежде чем какая-либо из сестер успела его ущипнуть. — А Дина сказала «говори». Нужно только каждую букву… Ой! Ой!
— Подожди, ты у меня получишь! — прошипела ему в ярости Эйприл.
— Я допускала и это, — недовольно скривилась Мариан. — Не верила вам, хотя тот наивный полицейский Смит позволил себя обмануть. Но на этом вы должны закончить. Меня не интересует, кто убил Флору Сэнфорд, а полицейских я не выношу.
Она повернулась и стала подниматься по лестнице.
Троица Кэрстейрсов молчала, по меньшей мере, шестьдесят секунд. Со второго этажа до них снова донесся стук пишущей машинки.
— Ну, так, — с сожалением констатировала, наконец, Дина. — Но замысел был хороший.
— Не «был», — поправила ее Эйприл, — а «есть». Если мамуся не хочет раскрыть, кто убил миссис Сэнфорд, то этим займемся мы. У нас для этого больше возможностей, чем у кого-нибудь еще. Нам не придется даже просить мамусю о помощи, все узнаем из книжек Дж. Дж. Лейна.
— Но я думала вовсе не об этом. Я имела в виду его. — И Дина показала пальцем на дверь, за которой только что скрылся Билл Смит.
— Мне не нравится, — шмыгая носом, протянул Арчи.
— Не волнуйтесь. Если речь идет о мамусе и Билле Смите, то… — тут Эйприл набрала в грудь воздуха и процитировала: — …конфликт и антагонизм при первой встрече часто оказываются прологом к счастливой любви.
— Ты это не сама придумала, — закричал Арчи.
— Угадал, — засмеялась Эйприл. — Вычитала эту фразу в одной из мамусиных книжек.
Глава 3
По будням первый завтрак в доме Кэрстейрсов мог проходить двояким образом. Иногда, спустившись утром в кухню, дети уже заставали там хлопочущую мать. На матери обычно был веселенький халатик с цветочным узором, голова была повязана платочком. Реже она надевала рабочие брюки. В других же случаях дети сами готовили завтрак и перед тем как отправиться в школу приносили на подносе кофе и чистую пепельницу в комнату к заспанной и зевающей матери.
Каким станет очередное утро, было известно заранее. Если поздним вечером последний из засыпающей троицы слышал стук пишущей машинки, работающей в бешеном темпе, то, значит, проснувшись утром по звонку будильника, Дина должна была немедленно спуститься вниз и сварить овсяную кашу. В тот памятный день Эйприл и Дина, занятые обсуждением стольких событий, легли спать очень поздно. Укладываясь, они все еще слышали доносившийся из материнской комнаты стук пишущей машинки. Это предвещало им очередное утро по второму варианту.
День начался неудачно. Настроение у всех было неважное. Увлекшись обсуждением убийства на вилле Сэнфордов, Дина забыла завести будильник и проспала лишнюю четверть часа. Вообще-то Арчи проснулся вовремя, но, занятый склеиванием картонного танка, нахально отказался участвовать в приготовлении завтрака. Эйприл провела полчаса, стоя перед зеркалом и перепробовав за это время четыре разные прически. Когда же, наконец, троица собралась в кухне, до приезда школьного автобуса осталось меньше часа. Ситуация была очень напряженной.
— Арчи, приготовь гренки, — попросила Дина.
— Фига тебе, отстань, — ответил Арчи, но несмотря на столь дерзкий ответ, поставил гренки в духовку.
— Эйприл, принеси молоко.
— Еще чего, — проворчала Эйприл, но молоко принесла.
— Ведите себя тихо, не разбудите мамусю, — потребовала Дина. Все замолчали. Когда Дина говорила таким тоном, никто не пробовал возражать. — И, кроме того, мы не можем сегодня удрать с уроков, — возобновила она прерванную на ночь дискуссию. — Помните, сколько неприятностей было в прошлый раз?
— Полиция соберет все улики раньше, чем мы успеем вернуться домой, — мрачно предположила Эйприл.
Столь веский аргумент, уже подвергшийся вчера детальному обсуждению, Дина обошла молчанием. Чуть помедлив, она продолжала:
— Мы не можем просить мамусю, чтобы она нашла какое-то оправдание сразу для нас троих. Во- первых, мамуся спит. Во-вторых, директор школы закрутил носом, когда мы принесли ему мамусину записку о том, что у всех нас разом разболелись зубы именно в тот день, когда приехал Цирк. Если директор снова вызовет мамусю, ей, бедняжке, придется потратить много времени.
— Но.
— Ну, ладно, ладно, — пробурчала Эйприл. — когда мы вернемся из школы домой, мы немедленно…
— Я обещала Питу сыграть с ним в крокет после уроков.
Эйприл со стуком отставила бутылку молока.
— Конечно, если для тебя свидание с этим веснушчатым типом важнее карьеры твоей родной матери…
— Т-ш-ш, — попробовал их утихомирить Арчи. — Как ты смеешь на меня шикать! — возмутилась Эйприл, шлепнув брата по уху.
— Гы, змея! — заорал Арчи, возвращая шлепок.
— О-о-о! — заскулила в свою очередь Эйприл. — Отпусти мои волосы!
Дина бросилась к Эйприл, Эйприл атаковала брата. Арчи пищал, Эйприл рычала, Дина старалась перекричать обоих. Приготовленный завтрак с шумом свалился со стола и разлетелся по кухне.
— Эй, дети, тихо! — прошептала опомнившаяся Дина.
Установилась тишина.
На пороге появилась Мариан Кэрстейрс, разрумянившаяся, с заспанными глазами. На ней был цветастый халат а на голове яркий платок. Дети молча смотрели на мать, а мать поглядывала на них и на разбросанный на полу завтрак.
— Мамуся, — произнесла Эйприл серьезным гоном, — если ты сейчас скажешь нам, что «птенцы в одном гнезде живут дружно», мы навсегда убежим из дому.
Арчи хихикнул. Дина взялась за щетку, чтобы убрать с пола остатки завтрака. Мариан зевнула.
— Заспалась, — сказала она, кисло улыбнувшись. — Что у вас на завтрак?
— Вот. — Дина показала ей переполненный совок для мусора. — Мы тоже проспали.
— Ну, что же, не велика беда, не вижу здесь особых лакомств. Берусь за четыре минуты поджарить
