военного периода. Кобоко выводили на арену и для схваток с другими крупными хищниками. Были даже случаи скрытых поединков между Кобоко и гаюнами.
Вскоре знакомый гаюн вернулся и, обнаружив пустую чашку, удовлетворенно кивнул. Прошло еще не менее двух часов, прежде чем в зал, где стояла клетка с Колдуном, начали один за другим входить служащие комплекса. Клетку подняли на талях, подставив под нее тележку, на крюк которой набросили петлю металлического троса.
Судя по тому, что снующие вокруг него гаюны не приближались к решетке клетки, зверь был опасен, и Колдун решил не разочаровывать окружающих. Когда открылись грузовые ворота и клетка, подтягиваемая тросом, поехала по полу в глубь закрытого кузова трейлера, он встал. Схватившись за решетку, стал ее трясти, напрягая свои мощные мышцы.
Рабочие одобрительно загудели, а двое из охранников, держа в руках мощные парализаторы, подошли поближе. Клетка могла упасть с тележки, животное пораниться, и они наверняка имели приказ в случае опасности его обездвижить.
«Поразвлеклись, и будет», — решил диверсант, не желая получить парализующий заряд, и тут же прекратил свои показательные выступления.
— Сообразительный, — проговорил один из рабочих. — Увидел, как на него направили оружие, и враз успокоился.
— Они вообще сообразительные, — ответил товарищу другой. — Вот только характер у них очень агрессивный.
Клетка въехала в кузов машины. Рабочие закрепили ее растяжками, двери закрыли.
— Поехали, — тихо проговорил Колдун, опускаясь на пол.
Путешествие было долгим. Только шесть часов заняла дорога до космопорта, а потом еще три ушли на погрузку в шаттл, подъем на орбиту и доставку в грузовой трюм. Поклонники и кинокамеры отсутствовали, что даже несколько порадовало нашего героя. Оригинальный способ перебраться в другой сектор, минуя все виды досмотра и имея личную охрану, — это для человека с амбициями Колдуна было верхом блаженства. Обыскивать огромную злую обезьяну, покрытую короткой шестью, тоже никто и не собирался. Тактильный контакт был полностью исключен. В других условиях его бы не спасла никакая голографическая маскировка. Настораживали подозрительно излишне нездоровая суета и волновое возмущение обычного спектра, идущего от сопровождающих и охраны. Диверсант отнес это на свой счет.
«Боятся Кобоко», — усмехнулся он про себя, устраиваясь посередине клетки.
Двое суток полетного времени промелькнули практически незаметно. На третьи в трюм вошел дрессировщик в сопровождении старшего группы охраны.
— Проще усыпить, — продолжая разговор, начавшийся где-то за пределами отсека, произнес охранник.
Колдун насторожился. Если это о нем, то в скором времени останется только один вариант — в одиночку захватить корабль.
— Ни в коем случае, — категорически заявил дрессировщик. — Он не успеет отойти от наркотиков до боя, а это либо дисквалификация, либо стопроцентный проигрыш. И то и другое неприемлемо. На бой поставлены очень большие деньги. Делайте что хотите, но обеспечьте полную безопасность.
«Кажется, моей шкуре что-то или кто-то серьезно угрожает, — делая вид, что почесывается и не обращает внимания на пришедших, сделал вывод „боец“. — Надо быть настороже. Дрессировщик тоже молодец. Похоже, штурм ходовой рубки придется отложить», — с облегчением решил он.
Еще через час вокруг клетки засуетились рабочие. Собрав каркас из металлических уголков вокруг клетки, они стали обшивать его пластиковыми щитами, придав возведенному колпаку форму усеченной четырехугольной пирамиды.
В трюме уже стояло несколько идентичных по форме контейнеров, и было понятно, что это маскировка. Теперь снайперский выстрел был исключен, но как-то сам собой напрашивался вариант гранатомета.
«Идеальная маскировка. Распустил хвост, будто павлин, — мысленно ругался Колдун, которому не оставалось ничего другого, как продолжать играть выбранную роль. — Да что у них тут такое творится? Полный беспредел и безобразие, мягко говоря. Куда смотрит полиция вместе контрразведкой? Позвонить им, что ли».
Нервничая, он даже ненадолго забыл, что сам является не менее серьезной угрозой для упомянутых органов, чем прицельный гранатометный выстрел для него самого.
Покинуть в данный момент клетку он тоже не мог. Вокруг слонялась масса гаюнов.
«Охота на охотника, Шер-Паша на ваши задницы. Я вам это припомню, как только выберусь отсюда», — кипел возмущением и гневом диверсант.
Погрузка в шаттл, выгрузка на космодроме и транспортировка обошлись без сюрпризов, хотя и съели массу нервной энергии. Клетку закатили в гулкое помещение. Лязгнули, закрываясь, металлические ворота, и вскоре все затихло. Снаружи в закрытый объем пирамиды стали просачиваться специфические запахи металла и масла.
«Склад, — понял наш самозванец. — Пришла пора сделать ребятам ручкой».
Он включил биосканер и прошелся лучом по помещению. Не обнаружив сигнала биологической активности, быстро открыл замок клетки и начал осторожно выдавливать одну из панелей, крепившихся к маскировочному каркасу. Операция удалась почти бесшумно, и он оказался в полутемном помещении, заставленном ящиками и контейнерами различных форм и размеров.
Оглядевшись, Колдун определил, что уйти со склада не составляет для него никакой трудности, но тут же охладил свой пыл. Вопрос, куда девался Кобоко, повис в воздухе дамокловым мечом. В сказки о бесследных исчезновениях не верят ни полиция, ни контрразведка. Проведут биологический анализ соскоба с пола. Все станет ясно, как в солнечный день. Секрет маскировки, благодаря которой он жив, псу под хвост. Этого диверсант позволить себе не мог. Поразмышляв, он принял решение остаться, дождавшись темноты. Ночью придется перебить тех, кто под «лапы» попадется, и с шумом и грохотом исчезнуть в переулках мегаполиса.
«Пусть ищут. Не найдут, значит, плохо искали», — принял решение самозванец, устраиваясь поудобнее на одном из ящиков.
Темнота за окнами, расположенными под самой крышей склада, начала потихоньку сгущаться.
«Еще час, и можно делать ноги», — вертя в руках обрезок трубы, решил диверсант.
Подумав, он пришел к выводу, что убивать охранников ему нельзя. Кобоко наверняка пустил бы в ход свои когти и зубы — природное оружие хищника. Голографические зубы и когти для этого не подходили, но смышленое животное могло вооружиться. Пошарив вокруг, Колдун прихватил для возможной схватки обрезок трубы.
Когда он решил, что для выполнения его плана стемнело уже достаточно, циферблат часов начал подмигивать розовым огоньком. Анализатор, скрытый в механизме, показывал наличие в воздухе усыпляющего газа.
«Умница. Второй раз меня спасаешь», — похвалил свою придумку диверсант, вспомнив, как после операции на Сохара всю группу пытались уничтожить взрывом топокала. Тогда анализатор вовремя подал сигнал тревоги.
«Гости в гости», — вставляя в ноздри фильтры и включая голомаскировку, усмехнулся он, растворяясь бесформенным пятном во тьме помещения, слегка подсвеченного прожекторами внешнего освещения.
Решение пришло как-то само собой, неожиданно, ярко вспыхнув всеми плюсами сложившейся ситуации.
Прошло еще не меньше двадцати минут, когда небольшая калитка в огромных воротах открылась, и внутрь помещения проникли четверо гостей в противогазах.
«Жалко, тут нет Шамана, он бы вам показал, что такое настоящее привидение. Вход без стука — признак плохого воспитания и должен быть наказуем», — мысленно произнесло темное, непроницаемое пятно, бесшумно возникшее за спинами пришельцев. Последний из непрошеных посетителей получил легкий удар кулаком по затылку, трое остальных расположились на бетонном полу, скошенные лучом парализатора.
