символ поэзии (классическое стихотворение Пушкина «Эхо»).
Стихотворение написано трехстопным анапестом — самым популярным и «заметным» трехсложным размером в русской поэзии начиная с середины XIX в., лишенным определенного семантического ореола (см: [Гаспаров 1984, с. 172]). Его метрическая схема: 001/001/001 для стихов с мужским окончанием (завершающихся ударным слогом) и 001 /001 /001 /0 для стихов с мужским окончанием (завершающихся безударным слогом).
В ритмическом отношении выделяется строка «Вздохи дня есть в дыханьи ночном». В ней присутствуют два сверхсхемных ударения (вздохи и есть). Ритмическая схема строки — 101/101/001 вместо метрически правильной 001/001/001. Таким образом оказывается выделенным начальное слово вздохи, и «затрудненная» строка становится ритмическим подобием вздоха.
Выразителен перенос на границе двух последних стихов третьей строфы: «Но зарница уж теплится ярко / Голубым и зеленым огнем». Единый оборот теплится голубым и зеленым огнем разорван границей строки и нарушением привычного порядка слов («теплится ярко» вместо «ярко теплится»)[96]. Посредством постановки наречия ярко в конец строки — в сильную позицию и в положение рифмующегося слова — происходит выделение значения яркости, также акцентирована цветовая гамма зарницы, — благодаря тому что выражение «Голубым и зеленым огнем» занимает целый стих, завершающий весь текст.
Аллитерации на р в тексте стихотворения — подражание раскатам грома. Скопление звуков р (семь) отличительно именно для первой строфы, изображающей гром; причем этот звук встречается во всех четырех строках четверостишия. Во второй строфе только четыре р (по одному на каждую строку), а в третьей — пять (только в первом и в третьем стихах). Другой сонорный звук — л — ассоциируется с семантикой пространства: луг, далеко, луками. Акустические (подражание грому) и пространственные ассоциации, характерные для этих двух звуков, объединены в глаголах звучания и движения (прозвучало, прозвенело, прокатилось, разлетелись), вместе и порознь эти звуки встречаются, в частности, в существительных и прилагательных с цветовой и световой семантикой (померкшем, полумраке, золотыми, зарница, голубым, зеленым). В стихотворении также выделен звук з, ассоциирующийся одновременно и со «звоном», со звуком, и со светом и с предметами, воспринимаемыми зрением: прозвучало, прозвенело, засветилось, разлетелись, запад, золотыми, зарница, зеленым.
Так благодаря звуковому строению текста происходит своеобразное «примирение» и «слияние» звука и пространства в свете и цвете[97]. Так создается цельное, синэстетическое восприятие звука, света и цвета.
Какая ночь! На всем какая нега! Благодарю, родной полночный край! Из царства льдов, из царства вьюг и снега Как свеж и чист твой вылетает май! Какая ночь! Все звезды до единой Тепло и кротко в душу смотрят вновь, И в воздухе за песнью соловьиной Разносится тревога и любовь. Березы ждут. Их лист полупрозрачный Застенчиво манит и тешит взор. Они дрожат. Так деве новобрачной И радостен и чужд ее убор. Нет, никогда нежней и бестелесней Твой лик, о ночь, не мог меня томить! Опять к тебе иду с невольной песней, Невольной — и последней, может быть. 15 мая 1857[98] Первая публикация — журнал «Русский вестник», 1857, т. 12, № 11, ноябрь, кн. 2, с. 443. Стихотворение включено в состав прижизненных, сборников поэзии Фета: Стихотворения А. А. Фета. 2 части. М., 1863. Ч. 1. Автограф стихотворения — в так называемой тетради I (шифр: 14166. LXXVIIiб.10),
