Путеводитель по поэзии А.А. Фета

Правда, мама? Не откажешь,
А сама, наверно, скажешь:
      «Ну, скорей гулять!»

В стихотворении «Кот поет, глаза прищуря…» контрастно сочетаются мотивы зимней непогоды, бури и покоя и уюта [2].

Композиция стихотворения

Стихотворение «Кот поет, глаза прищуря…» состоит из трех частей, соответствующих элементам строфической структуры: трем строфам — четверостишиям с перекрестной рифмовкой АБАБ: прищуря (А) — ковре (БХ — буря (А) — дворе (Б); в нечетных строках — женская рифма (ударение приходится на предпоследний от конца стиха слог: прищуря — буря), в четных — мужская (ударение падает на последний от конца слог: ковре — дворе).

Первая строфа — сценка, картинка в комнате дома, очевидно, в детской и описание мира вне дома, природы[3]. Симметрия четко выдерживается и здесь. Первые два стиха посвящены дому, комнате:

Кот поет, глаза прищуря,
Мальчик дремлет на ковре.

Этот композиционный элемент текста также разделяется на две части: на первую строку, говорящую о коте, и на вторую строку, упоминающую о мальчике. Обе строки — предложения с похожей основой синтаксической структуры: подлежащее (выраженное именем существительным муж. рода в именительном падеже) + сказуемое (выраженное глаголом в форме настоящего времени ед. ч. 3-го л.).

Третья и четвертая строки — описание бури за пределами дома:

На дворе играет буря,
Ветер свищет на дворе.

Однако этот фрагмент стихотворения уже не разделяется надвое так же, как первая и вторая строки: если в первой и второй строках сказано о двух разных существах изображаемого поэтом мира (о коте и о мальчике), то в третьей и четвертой строках говорится об одном и том же явлении — о буре; только в третьем стихе она обозначена именно словом буря, а в четвертом — его синонимом[4] ветер. Таким образом, третья и четвертая строки содержат смысловой (семантический) повтор. Цель этого повтора — выразительная: усилить представление о разгулявшейся стихии.

Синтаксически третья и четвертая строки похожи, но их похожесть — «обратная». Третья открывается обстоятельством места (выраженным существительным муж. рода ед. ч. в предложном падеже) «на дворе», за которым следуют сказуемое (выраженное глаголом в форме наст, времени ед. ч. 3-го лица) играет и подлежащее (выраженное существительным женского рода в именит, падеже). Четвертая же строка, наоборот, открывается подлежащим (выраженным существительным мужского рода в именительном падеже) ветер, за которым стоит сказуемое (выраженное глаголом в форме наст, времени ед. ч. 3-го лица) свищет, а закрывает строку тот же оборот «на дворе», которым начинался предыдущий стих. Посредством такого «обратного» построения двух соседних стихов, своеобразного их «завихрения», вероятно, передается кружение ветра- метели. Но одновременно зеркальная синтаксическая симметрия этих строк, может быть, ассоциируется с замкнутым пространством комнаты, границы которой не может нарушить разыгравшийся ветер.

Дом в стихотворении — это, почти несомненно, помещичья усадьба с окружающим ее двором[5]; менее вероятно, что это городская усадьба, окруженная забором с воротами. (Такая деталь, как ковер, исключает возможность понимания дома как крестьянской избы — в крестьянских домах ковров не было.)

Центральная часть стихотворения — приказание, обращенное к мальчику и, по-видимому, принадлежащее его матери или, скорее, — если принять во внимание строгость и повелительность тона, — отцу[6]. Кто произносит эти слова, неизвестно: читатель слышит их, но «не видит» говорящего. Такой прием «умолчания», может быть, мотивирован дремотным восприятием мальчика и/или кота (ведь дальше говорится о его взгляде: «А кот глазами / Поводил»), Строфа состоит из четырех обращений-приказаний, три из которых выражены глаголами в повелительном наклонении. Эти категоричные обращения нарушают мирную дремоту в комнате.

Третья, последняя строфа соотнесена с первой по принципу неполной зеркальной симметрии: в первой строке говорится о вставшем с ковра мальчике и назван кот, но о его продолжающемся пении упоминается только в следующем стихе: вторжение повелительного голоса нарушило сонный покой в детской:

Мальчик встал. А кот глазами
Поводил и всё поет…

Нарушение блаженного покоя передается стихотворным переносом: «А кот глазами / Поводил и все поет». Границы синтаксической основы предложения (подлежащее + сказ.: кот поет) не совпадают с межстиховой паузой. Но вскоре прежнее состояние дремоты восстанавливается: по-прежнему «кот <…> поет», как и в первой строке произведения.

В третьей и четвертой строках описывается, как и в третьем и четвертом стихах первой главы, буря:

В окна снег валит клоками,
Буря свищет у ворот.

Однако и здесь нет тождества с описанием бури в первой строфе. С одной стороны, стихия, кажется, разыгралась еще сильнее: она уже пытается проникнуть внутрь дома, «атакует» его границу — окно: «В окна снег валит клоками». Только из этой, предпоследней, строки становится ясно, что непогода — зимняя. С другой стороны, теперь сказано, что «буря свищет» уже не «на дворе», а «у ворот», т. е. дальше от дома, за пределами двора. Уюту и покою дома ничто не угрожает. При этом синтаксис последних двух строк текста почти тождествен с синтаксисом последних строк первой строфы: обстоятельство места + подлежащее + сказуемое + обстоятельство образа действия (клоками — этого элемента в первой строфе не было) + подлежащее + сказуемое + обстоятельство места.

У Фета «часты повторы целых стихов — обычно в конце строф, без изменений (как в стихотворении