Женьку она застала на работе и, вызвав его из многолюдной комнаты, сунула ему список «рыбки».
— Жень, ты знаешь этих людей?
Он бегло пробежал глазами бумагу и кивнул.
— Если это специалисты по компьютерам, то некоторых знаю, а об остальных слышал, а что?
— Скажи, Жень, а ты бы мог кого-нибудь к этому списку добавить? Я имею в виду, конечно, спецов равной с ними квалификации?
Распопов почесал свою белесую лысоватую макушку, хмыкнул как-то неопределенно и пробормотал:
— Разве что Ярославцева и Шеремета…
— А у тебя есть их координаты?
— Где-то были…
— Женечка, дорогой, поищи, пожалуйста, а? Очень, ну очень-преочень нужно!
— Ладно, подожди минуту, я посмотрю, — пожал он плечами и скрылся за дверями своей комнаты.
Он вернулся минут через пять и протянул Наташе клочок бумаги.
— Наташ, я здесь только Ярославцева нашел. Шеремет у меня, наверное, дома…
На бумажке корявым Женькиным почерком было написано: «Ярославцев Коля», и семь цифр телефонного номера.
— Это рабочий или домашний? — спросила Наташа.
— Насколько я знаю — он дома работает. Свободный художник. — Женька замялся. — Слушай, я пойду, Наташ? А то шеф ругается…
— Ну конечно, Женечка! Спасибо тебе большое. А насчет второго телефончика — я тебе вечером домой позвоню, хорошо?
— Угу, пока.
Спускаясь вниз по лестнице, Наташа набрала номер Ярославцева и договорилась о встрече…
Дверь ей открыла высокая, статная и улыбчивая женщина лет пятидесяти.
— Здравствуйте, могу я видеть Николая? — спросила Наташа.
— Здравствуйте, одну минуту… — Хозяйка повернулась и крикнула вглубь квартиры: — Кольша, к тебе пришли!
— Кто, мам? — Из ванной комнаты послышался молодой мужской голос, приглушенный шумом льющейся воды.
Женщина вопросительно взглянула на Наташу, но та, уставшая и раздраженная, этого ее взгляда не поняла. Тогда хозяйка, подождав немного, крикнула:
— Красивая девушка в роскошной песцовой шубе, шатенка с голубыми, кажется, глазами…
— Я — Наталья, мы с Николаем договаривались… — сообразила представиться Наташа.
— Кольша, ее зовут Наталья, она говорит, что вы договаривались о встрече!
— Е-мое! Забыл! — донеслось из ванной. — Мам, займи, пожалуйста, нашу гостью, я сейчас, быстро…
Хозяйка развела руками и виновато улыбнулась:
— Наташа, вы извините, пожалуйста, моего сына, он принимает душ и освободится через пять минут. Господи, каким же надо быть растяпой, чтобы умудриться забыть о встрече с такой девушкой! Раздевайтесь и проходите — у меня пирог с черникой!
Только услышав о пироге, Наташа мгновенно и очень остро почувствовала, насколько она проголодалась. Весь день она моталась по городу и с самого утра совершенно ничего не ела. Быстро скинув шубу, она прошла за хозяйкой на кухню.
На столе красовался большой румяный пирог, от одного вида которого у Наташи сразу засосало под ложечкой. А ведь кроме вида был еще и запах! Восхитительный, головокружительный, сверхаппетитный запах свежеиспечённого пирога! Пока женщина расставляла чашки, Наташа не отрывала взгляда от стола, поминутно сглатывая слюну. Как же давно не доводилось ей отведывать домашней выпечки! Ее о чем-то спросили — она ответила явно невпопад. Есть хотелось просто кошмарно!
Наконец, хозяйка взяла нож и стала нарезать пирог длинными узкими ломтями.
— Ну что же вы? Угощайтесь! — с улыбкой пригласила она.
Наташа не заставила себя упрашивать и, выбрав кусок побольше, впилась зубами в теплую, невероятно вкусную мякоть. Она расправилась с первым куском в мгновение ока, сделала для приличия небольшую паузу и, преодолев неловкость, потянулась за вторым. Его она съела уже не торопясь, с чувством, и ей показалось, что этот ломоть был еще вкуснее, чем первый. Когда она надкусывала третий кусок, сзади раздалось:
— Приятного аппетита!
Наташа едва не поперхнулась и, обернувшись, увидела смущенно улыбающегося высокого худощавого мужчину лет тридцати в спортивном костюме.
— Шпа-шибо… — едва выговорила она забитым пирогом ртом.
— Николай! — кивнул он, тряхнув мокрыми волосами. — Вы уж меня простите Бога ради, короткое замыкание какое-то — совершенно забыл о вашем звонке!
Торопливо дожевывая, Наташа постаралась улыбнуться и тоже кивнула — ничего, мол, с кем не бывает!
— Кольша, садись с нами, вот твоя кружка.
— Я-то с удовольствием, но… может быть, Наталья торопится? — Николай вопросительно взглянул на гостью.
«Нет уж, — подумала Наташа, — сперва — пирог!» Она успела дожевать кусок и ответила чуть смущаясь:
— Нет, я совсем не тороплюсь. В самом деле, садитесь — пирог просто великолепный!
Они пили чай, осторожно, исподволь приглядываясь друг к другу. Наташа в основном разглядывала Николая. Его чуть вытянутое лицо, выразительные карие глаза, высокий лоб и зачесанные назад вьющиеся волосы казались ей смутно знакомыми. Она никак не могла вспомнить — то ли они где-то уже мельком встречались, то ли он просто был похож на кого-то из ее знакомых.
Хозяйка посматривала на гостью. Как любая мать взрослого неженатого сына, она с понятным интересом и некоторой ревностью относилась к появляющимся в их доме девушкам. Ее Кольше недавно минуло тридцать, а семьей пока и не пахло — это ее уже давно всерьез беспокоило, хоть она старалась и не показывать своей тревоги сыну. Наташа ей понравилась сразу, правда, чем — она и сама еще не поняла. Может быть, хорошим аппетитом?
Николай украдкой поглядывал на часы. В ванной ему пришла в голову неплохая идея относительно программы, которую он писал для одной фирмы, и теперь ему хотелось поскорей ее проверить. Он уже пожалел, что согласился на предложение незнакомки, но пятьсот долларов на дороге не валяются, да и любопытно было взглянуть на это ее «новое слово» в науке.
Тетрадка с Чебурашкой лежала на столе рядом с Наташей. Николай время от времени косился на нее, потом не выдержал:
— Это те самые записи?
— Да.
— Вы позволите? — Он протянул руку к тетрадке.
— Пожалуйста. — Наташа с готовностью подала ее Николаю.
Он раскрыл тетрадь и стал читать, прихлебывая чай из своей объемистой кружки. Впрочем, уже через несколько минут он напрочь забыл о чае и с головой ушел в записи Митрохина.
— Кольша, мне кажется, ты выбрал не самое удачное место и время для чтения… — мягко упрекнула его мать.
— Что? — вскинул голову он. — А, да, извините… Я сейчас…
Николай встал и вышел с тетрадкой из кухни. Его не было минут тридцать. За это время оставшиеся вдвоем женщины успели как следует познакомиться и разговориться. Искренние Наташины комплименты чудо-пирогу тронули Елену Михайловну — так звали мать Николая, — и она принялась увлеченно
