Улыбка на губах Торр стала чуть шире.
– Счастливой, – добавил он, следя за эмоциями на лице Паркер. – Влюбленной.
Тут Торр, наконец, подняла голову и заговорила с ним:
– Я, правда, кажусь тебе влюбленной? – спросила она с сомнением.
– Определенно, – кивнул он. – И ты не актриса, Торр.
Паркер повернулась к другу, положила локоть на спинку дивана и оперлась головой на руку.
– Я не могу понять, что она чувствует, – сказала Паркер.
– В вашей ситуации очень сложно разобраться, где настоящие чувства, а где показные, – согласился Винсент. – Поэтому открыться придется тебе.
– На что ты меня толкаешь? – спросила Торр.
– Хочу, чтобы ты перестала приставать к моей жене! – пошутил он.
– Резонно, – весело согласилась она.
А потом Торр неожиданно отвлеклась от разговора, все свое внимание сосредоточив на доносившихся с кухни звуках. Винсент многозначительно повел бровями, увидев, как Паркер нахмурилась. Им в гостиной прекрасно было слышно, как Ив на кухне смеялась. Своим звонким, заразительным, легким смехом. Торр вскочила с дивана. Она почувствовала себя как гном, обнаруживший, что его сокровищницу с драгоценностями вскрыли.
– Это моя женщина, и мне ее смешить! – сказала она, грозно сверкнув синими глазами.
Винсент не понимал, шутит она или нет. Вскоре смех Ив на кухне стих, а потом раздался с новой силой. И Винсент услышал:
– Торр, напьешься, будешь спать на полу!
И смех Сьюзан в ответ:
– Как романтично!
Потом в гостиной показался Матти.
– Торр пришла и предъявила права на свою женщину, выгнав меня вон, ты можешь в это поверить? – спросил Матти, продолжая улыбаться до ушей.
– Не ожидал такого от нее?
– Не ожидал, но понимаю! – признался Матти.
Домой Ив с Паркер возвращались пешком. Ночной воздух приятно было вдыхать. Со всеми его запахами, звуками, прохладой. И хотя на них никто не смотрел, они держались за руки. И смеялись.
Это было по-настоящему или нет? Или тоже фиктивно, как и их брак? Торр отмахнулась от этих мыслей. Они никуда не приведут. А потом вспомнила, что сказал ей Винсент. Первый шаг придется сделать ей. Почему же так страшно? Ведь ей никто никогда не отказывал. А еще она никогда и никого не любила. А вдруг Ив вообще не лесбиянка?
– Бррр, – Паркер потрясла головой. – Опять эти мысли!
– Какие? – спросила Ив, разворачиваясь и идя спиной вперед, чтобы иметь возможность смотреть Торр в глаза.
– О тебе, – призналась Паркер.
Ив рассмеялась, запрокинув голову. Это смотрелось прекрасно.
– Думала, ты никогда не признаешься.
– Я выгляжу такой трусихой? – спросила Торр с наигранным возмущением.
– Более чем, – ответила Ив.
– Ну, держись! – воскликнула Паркер, дернув Ив на себя и крепко рукой прижав к себе за талию.
Ив несколько отклонилась назад, чтобы по-прежнему смотреть Торр в глаза.
– Держусь! – был ее ответ.
– Ах, ты еще и дразнишься! – возмутилась Паркер.
И только она набрала в легкие воздуха как перед броском, как рядом неожиданно раздалось бибиканье автомобиля. Эмбер также возвращалась домой.
– Вас подвезти? – спросила она, приветливо махая им ладошкой.
– Обязательно! – с энтузиазмом отреагировала Ив.
Она вырвалась из рук Торр и через открытый верх в мгновение ока запрыгнула к Эмбер в машину. У той был кабриолет. И уже из машины бросила на Паркер такой зовущий взгляд, что Торр почувствовала себя мышкой в кошачьих лапах.
– Бокал вина? – предложила Ив Эмбер, когда та собиралась уже уходить из их комнаты.
– Ммм, – неуверенно протянула Эмбер, глядя на Торр.
Та едва заметно качнула головой из стороны в сторону.
– Спасибо, нет. Я засыпаю на ходу! – вежливо отказалась она.
– Партию в шахматы?
Эмбер опять посмотрела на Торр, уже в некотором замешательстве.
– Может, я тебе спою? – не унималась Ив.
– Мне надо забрать ключи из кабрио! – Эмбер поднялась со стоящего у стены напротив кровати кресла и бочком двинулась в сторону двери. Поведение Ив всегда отличалось от общепринятого, но сейчас Эмбер даже не могла понять его мотивы.
– Ты как всегда оставила в машине ключи? – рассмеялась Паркер, открывая перед сестрой дверь.
Эмбер, одарив на прощание Торр озадаченной гримасой, выскользнула в коридор. Паркер плотно закрыла за ней дверь и повернулась к Ив. Та стояла у кровати, заняв оборонительную позицию.
– Не подходи ко мне! – предупредила Ив, делая шаг назад и натыкаясь на кровать.
Торр пожала плечами, как бы извиняясь, и двинулась к ней.
– Я серьезно, Паркер!
Ив вскочила на кровать и судорожно осмотрела в поисках предметов обороны.
– Я тоже, Ив!
В следующую секунду в Паркер полетела парчовая подушка, сверкая в полете серебристыми узорами. Торр не шелохнулась, и подушка больно скользнула ей по щеке, мгновенно заставив ее кровь вскипеть. Потом полетела вторая подушка. Третья. Четвертая оказалась последней. И Ив вынуждена была искать другие снаряды. Торр с сожалением окинула взглядом предметы интерьера лучшей комнаты в их доме, понимая, что Ив не остановится ни перед чем. И она была права. Следующей была высокая белая трапециевидная ваза с живыми белыми лилиями. На этот раз Паркер пришлось уклониться в сторону, чтобы избежать прямого столкновения. Раздался глухой звук столкновения глины с паркетом. Ваза раскололась на несколько крупных кусков.
– Ты не дотронешься до меня! – выпалила Ив, балансируя на кровати и одновременно осматриваясь вокруг.
– Дотронусь, – отвечала Торр, медленно приближаясь.
Учитывая, что в комнате осталось не так много вещей, которые Ив могла поднять в воздух, и что большинство из них были достаточно тяжелыми, Паркер решила держать дистанцию, чтобы иметь возможность для маневра в пространстве.
Ив спрыгнула с кровати и схватила другую вазу с тумбочки. Классической надутой формы, с узким горлышком, с нежными бирюзово – коралловыми маками на ней. «Только не эта ваза!» – подумала Торр, запрыгивая на кровать. На счастье Паркер, Ив волновалась и эту вазу кинула несколько неуклюже. Поэтому Торр смогла ее поймать и даже поставить на место предыдущей. Ив бросилась к столу. Настольная лампа, несколько сложенных стопкой книг, ноутбук в раскрытом как был виде, все эти предметы один за другим отправились сторону неумолимо надвигающейся Паркер. Та уже спрыгнула с кровати. Их разделяло не более пяти метров. Ив с тоской посмотрела на стоящую на полу кадку с пальмой.
– Не надорвись! – с явно проскальзывающей иронией в голосе сказала Паркер.
