сходят с ума…
Приподняв тяжелые веки, Сьюзен рискнула посмотреть на то, что происходит за спиной Эвана: большая часть толпы разошлась, а на лицах тех, кто остался, появилось выражение шока или отвращения. Некоторые же многозначительно и вульгарно подмигивали ей. Новых друзей она сегодня не завела — горожане по-прежнему презирали ее, только совсем подругой причине. Сьюзен Стэнтон — городская потаскуха.
Зато они по крайней мере больше не собираются забивать ее камнями.
— Они ушли? — спросил Эван, когда Сьюзен прервала поцелуй.
— Они… их стало меньше, — шепнула Сьюзен. Она была поражена (но не удивлена) тем, что ее голос, как и его, звучит так хрипло, и это явно следствие опалившего их желания.
Кивнув, Эван сплел свои пальцы с ее пальцами и отвел Сьюзен от стены.
— Пойдем.
Крепко сжав ее руку, он повел ее от открытого окна магазина одежды и от внимательных глаз злобных горожан к пустынной полосе безлюдного пляжа.
— К-куда вы меня ведете? — неуверенно спросила Сьюзен.
— Еще не знаю, но подальше отсюда. — Эван даже не замедлил шаг. — Почему вы подслушивали у магазина одежды?
Сьюзен покусала губы.
— Меня об этом попросил судья, — сказала она. Хотя на самом деле судья попросил ее последить за мистером Ботуиком. Но, в этом еще меньше смысла. Поэтому она невнятно добавила: Ну-у, вроде того…
Однако мистера Ботуика такой ответ не удовлетворил.
— Мистер Форрестер попросил вас следить за магазином одежды? — переспросил он ошеломленно. — Какого дьявола? Или он вообразил, что они вышивают государственные тайны на носовых платках?
— Не совсем, — помотала головой Сьюзен. — Он думает, что у них есть французский шелк.
— Он думает?.. — Мистер Ботуик внезапно остановился. — Значит, он так думает? — Эван снова быстро пошел вперед. — А вы какого мнения, мисс Стэнтон? У дам из магазина действительно есть нелегальные ткани?
— Разумеется, есть, — ответила Сьюзен, пожимая плечами. По крайней мере в разговоре на эту тему она чувствовала себя уверенно. — Ни один стоящий портной или торговец женской одеждой не сможет обойтись без французского шелка.
Мистер Ботуик внимательно посмотрел на нее.
— И что же вы собираетесь рассказать Форрестеру? — поинтересовался он. — Просто сообщите: «Да-да, они используют французский шелк», — и он на этом успокоится?
— Не совсем, — ответила Сьюзен. — Мистер Форрестер хочет узнать, откуда к ним попадает щелк.
— Откуда попадает… — задумчиво повторил мистер Ботуик. Несколько мгновений они шли молча. Наконец он заявил: — А-а, я вспомнил! Мне известно, откуда берется щелк.
У Сьюзен появилось неприятное впечатление, что разговаривающий с ней человек выдумывает «Правду» на ходу.
— Да неужели? — воскликнула она тем не менее. — Какая неожиданная удача!
— Да, — уже более уверенным тоном проговорил Эван. — Я только что вспомнил.
Он определенно лжет.
— И откуда же, если мне будет дозволено этим поинтересоваться? — вежливо спросила Сьюзен.
Мистер Ботуик медленно кивнул и, прищурившись, устремил взгляд на линию горизонта.
— Видите ли, у мисс Девоншир есть тетка-француженка, известная модистка из Бургундии. Ничуть не сомневаюсь в том, что шелк попадает в магазин именно от нее, — сообщил он.
Как удобно — французская тетка! Которая к тому же еще и модистка.
Хорошо.
— Так что объяснение существует, — договорил Ботуик таким тоном, будто у Сьюзен не должно после этого возникнуть ни единого вопроса. — Все очень просто.
Полная чушь!
— Да уж, никакой интриги, — вслух произнесла Сьюзен, которую впервые всерьез заинтересовало происхождение шелка.
Мистер Ботуик остановился у старой, полуразвалившейся на вид, лодки, которую кто-то оставил гнить среди травы, выброшенных на берег водорослей и песка. «Что заставляет жителей Борнмута оставлять вещи — и людей! — забытыми на годы?» — подумала Сьюзен.
— Людей? — Эван наклонился, чтобы подобрать кусок облупившейся краски. — Каких людей?
Сьюзен даже не поняла, что задала вопрос вслух.
— Ну, например, леди Эмелину. — Сьюзен поежилась при воспоминании о темном подвале. — И ее мать. Город оставил их обеих на произвол судьбы.
Кстати, и ее родители тоже забыли о них. Возможно, по той причине, что у них не было никакого желания жить за пределами Лондона. Сама Сьюзен даже не знала о существовании кузины, пока ее не выслали из города пожить с «тетей Бон». Но теперь, узнав ее историю, Сьюзен невольно почувствовала сильную любовь к этой женщине.
— Полагаю, все дело в предрассудках и страхе. — Мистер Ботуик принялся переворачивать лодку. — Некоторые считали, что ее болезнь заразна. Плюс к этому, как говорится, с глаз долой — из сердца вон. То есть ее долго никто не видел, и это тоже сыграло свою роль.
— В течение тридцати лет? — печально усмехнулась Сьюзен. — Стыдно, если это так. Преступное бездействие. — Сложив на груди руки, она посмотрела на Эвана: — А что скажете о леди Эмелине? Почему никто не навещает ее время от времени, если с ней все в порядке? Может, она уже умерла?
— Здешние жители стараются не совать нос в чужие дела. — Мистер Ботуик потащил лодку к морю. — Кстати, если вы забыли, именно поэтому вы им не нравитесь.
Сьюзен открыла рот от удивления.
— Но мы же говорим о человеке! — воскликнула она, указывая на утес, возвышающийся за их спинами. — Это чудовищно!
— Нет, — ворчливо возразил Эван. — Это жизнь.
— Ну как можно заразиться от глухонемой женщины?! — возмущенно спросила Сьюзен. — Это же Чистой воды невежество.
Мистер Ботуик поднял на нее глаза.
— Она была опасна. Ведь дочь заразилась от нее. Разве нет?
Сьюзен заскрежетала зубами от злости.
— Хотите сказать, что леди Эмелина заразилась от матери глухотой и немотой? Как, черт возьми, ей это удалось?
Эван пожал плечами.
— Меня там не было, — сказал он. — Возможно, это случилось в ее первую брачную ночь. Вскоре после того, как ее мать выбросилась из окна.
Внезапно Сьюзен оцепенела. Две богатые наследницы, обладательницы земельных угодий. И у обеих — мужья-простолюдины, жаждущие денег. И обеих поражает, глухонемота в ночь после подписания брачных договоров и проведения свадебной церемонии. Никакое это не совпадение. Это больше похоже на убийство.
Единственное, чем нынешняя хозяйка Мунсид-Мэнора «заразилась» от матери, так это жестоким мужем. Интересно, за этими обоими внезапными «заболеваниями» стоял сам Жан-Луи Бон? Или, умирая, он передал семейную тайну новому хозяину дома? Такое вполне возможно. Ясно, что гигант способен отравить собственную беспомощную жену.
— А вам не кажется, что существуют некоторые подозрительные совпадения в судьбах матери и дочери? — спросила она у мистера Ботуика.
— Не знаю. — Сапоги Эвана зашлепали по воде. — Меня здесь не было, когда пропала леди Бон. — Обойдя лодку, он стал толкать ее в воду. — Мы с братом приехали в Борнмут четыре гола назад. Мы и не знали о существований леди Бон, пока ее не стало. А после этого никто о ней даже не говорил.
