промышляет наркотой, в общем, какой-то бред.
- Конечно, сейчас буду. Держи меня в курсе событий.
- Договорились.
Он прыгнул в машину и поспешил в клуб, но не проехал и половины пути, как ему снова позвонил Стас:
- Кажется, у Евы в сумке нашли наркотики.
Убрав от лица трубку телефона, Алан зло выругался.
'И почему я не удивлен?'
Вместе с девочками Ева стояла в коридоре, подпирая стену и ожидая, когда ее вызовут в гримерку, в которой сейчас происходил осмотр помещения и личных вещей. Как им сказали, все было по причине поступления информации о том, что кто-то из танцовщиц промышляет наркотиками, и потому обязаны все проверить. За год с лишним работы в клубах она уже перестала чему-то удивляться. Потому, Ева беззаботно разглядывала свой маникюр, жуя жвачку и слушая возмущения столпившихся подруг.
Наконец, открылась дверь гримерки.
- Ева, - бросил ей Стас, кивком головы давая понять, чтобы заходила к ним.
Она устало вздохнула и прошла внутрь комнаты, пропуская мимо себя другую девушку.
- Как звать? - спросил ее мент с порога.
Он стоял посреди комнаты перед чистым столом, рядом с ним - местный участковый Виталий Крылов, двое понятых из зала, опер и еще какой-то полусонный и взъерошенный тип с квадратным чемоданчиком, похожий на эксперта.
- Ева Владимировна Смирнова, - ответила она на вопрос.
- Отлично, Ева, - произнес он, записывая что-то в документ, который держал на весу. - Меня зовут Игорь Викторович Вильницкий, следователь. Нам нужно проверить твои личные вещи, ты не против?
- Да пожалуйста, мне нечего скрывать.
- Тогда распишись.
Он протянул ей протокол осмотра, где Ева поставила свою закорючку напротив своей фамилии.
- Теперь показывай.
Пройдя к своему шкафчику, Ева открыла его, достала оттуда две сумки, походную и дорожную, в которой хранила одежду, и положила на стол перед следователем. В дорожную сразу же сунул нос опер, начиная там бесцеремонно рыться, выуживая на свет ее концертное белье и прочие тряпки. Вторую сумку взял следак и вывалил на стол все содержимое. Ева опустила глаза, наблюдая, как он перебирает пальцами ее вещи, по очереди отшвыривая в сторону. Было неприятно и унизительно, но она терпела, понимая, что сейчас не тот вариант, когда можно показать характер. И тут ему под руку попался какой-то маленький пакетик с чем-то белым внутри, и рядом было еще таких несколько. Ева удивилась и напряглась, не узнавая предметы, но, начиная заторможенно догадываться о том, что же они все-таки из себя представляют.
'Вот, черт!'
- Любопытно. Значит, нечего скрывать? А-яй-яй, какая неаккуратность, - проговорил следак. - Антон, на-ка, - передавал он пакет взъерошенному типу, который уже открывал чемоданчик.
По позвоночнику Евы пробежал холодок, и в горле забился пульс от постепенного осознания того, что сейчас происходит и какие от этого могут быть последствия.
- Так, подождите, - сказала Ева, пытаясь оставаться спокойной и дышать ровнее. - Это вообще-то не мое.
- И сумка уже тоже не твоя? - издевательски спросил следак.
Ева выпустила возмущенный возглас, понимая, что ей нечего сказать против очевидного факта.
'Но ведь это действительно так!'
С замиранием сердца она следила за тем, как эксперт делает анализ содержимого пакетика.
- Кокаин, похоже, - подытожил он.
И следак злорадно добавил:
- У тебя серьезные проблемы, Ева.
- Но... я же сказала, что это не мое! - выкрикнула она в злости и страхе.
- В отделе разберемся. Посиди пока. Виталь, собери, - махнул он рукой на ее вещи. - Станислав, зови следующую, проверим всех уже, и давайте резвее.
Ева обняла себя руками, все еще не в состоянии поверить в такую подставу. Мир сузился до ощущения непонимания и злости. Какая же дрянь бросила в ее сумку эти наркотики? И ведь не отвертишься. Но что она, и кому сделала? От тяжелых мыслей и сильного волнения у нее разболелась голова. Потирая виски, Ева отошла в сторону, пропуская на свое место очередную девушку. Опустившись на первый попавшийся стул, она прикрыла рот ладонью. В это время эксперт запечатывал конверт, в который сложил собранные пакетики с наркотой.
'Боже мой, что же теперь будет-то?.. Нужно позвонить Алану'.
Но телефон находился в ее сумке, которую держал при себе участковый.
- Могу я позвонить? - спросила она.
- Посиди пока, я же попросил, - рявкнул следак, недовольный тем, что его отвлекают. - Позже позвонишь.
Ева сжала зубы, чтобы между ними не вырвались колкие фразы.
'Уроды! Все вокруг одни уроды!'
Наконец, последняя девушка вышла из комнаты. Менты скомандовали ей, Жанне и Стасу ехать с ними в отдел, дав пять минут на переодевание.
- Почему-то я даже не удивлена, - услышала она голос Полины, когда Еву вывели под руку в коридор клуба.
Она повернула к ней голову, находя удачный объект для вымещения своего негодования.
- Это твоих рук дело, сука ты такая? - выпалила она, дернувшись к девушке.
'Ну, сейчас я кому-то устрою...'
- Ты что, бредишь?
- Эй-эй, успокоились, - одернул их участковый, дергая Еву на себя.
- А больше некому! У тебя одной есть на это мотивы, коза ты плешивая! - не сдержалась девушка, пытаясь дотянуться до Полины.
- Да пошла ты! - отозвалась та, отталкивая от своего лица руки Евы. - Если у самой рыло в пуху, то нечего теперь на других сваливать.
- Успокоилась, я сказал, - резко произнес участковый, выкручивая ей руки назад и разворачивая к себе спиной.
От боли Ева ойкнула, покоряясь грубой мужской силе.
- Сань, эту тоже в отдел, - сказал следак оперу, ткнув пальцем на Полину.
- А я тут причем? - возмутилась девушка.
- Вот в отделе и разберемся, - ответили ей. - Выходим.
До отдела они ехали почти молча. Ева забилась в угол ментовского УАЗика, стараясь не встречаться глазами со Стасом, в которых видела осуждение и недовольство всей ситуацией. И она его прекрасно понимала. Кому нужны лишние проблемы? И кому понравится среди ночи, да еще в разгар рабочего процесса, ехать в отдел полиции, чтобы тебя допрашивали и мучили вопросами? Еве это уж точно не нравилось. Кому же она так насолила? Неужели, и правда, этой несносной Полине? На благо девушки, та сидела от нее через Крылова. Но кто бы это ни был, а становилось ясно - жестокость этого человека не ведала пределов. Впрочем, в той среде, в которой она жила и работала, можно было ждать чего угодно, и она это прекрасно знала.
Радовало то, что у нее был свой Ангел-Хранитель на земле в лице любимого человека.
