к осознанию своей женитьбы, пусть и фиктивной.
Стас хохотнул, верно понимая смысл сказанной фразы:
- Нет уж, хватит тебе. Женишься? Вот и женись, и оставь самых лучших девочек мне.
- Разве, я против? Дерзай, - ответил Алан, засовывая в рот сигарету. - Как ее зовут?
- Ты ее знаешь, - произнес рядом Стас. - Я встречал ее пару раз в компании твоих друзей.
Алан насторожился, зажигалка зависла возле сигареты, а его взгляд уперся в девушку. В этот момент она опустила ножки вниз, твердо встала ими на сцену и встряхнула волосами так, что в свете тусклого прожектора стало лучше видно ее лицо... Алан нахмурился, отказываясь верить своим глазам.
- Ева?! - выпалил он, случайно выплевывая сигарету.
За одно мгновение злость накатила такой волной, что он повернулся к Стасу, схватил его за воротник рубашки и встряхнул:
- Какого хрена она делает на моей сцене?!
Ошарашенный парень запнулся, отвечая со второй попытки:
- Алан, ты чего? Я взял ее к нам на работу. Что в этом такого?
Алану захотелось встряхнуть его еще раз и выкрикнуть: 'Как ты не понимаешь?' Но он вовремя себе напомнил, что Стас просто не может что-то понимать, потому что работает у него в клубе год с небольшим. Оттолкнув от себя парня, Алан зашагал к двери.
И когда эта неугомонная девчонка успела перекрасить волосы?! Когда она успела повзрослеть и похорошеть, он примерно догадывался, как и о том, когда она успела научиться крутить задницей на сцене и выводить его из себя. Тем не менее, он предпочел бы не видеть ее на пилоне, а тем более, на своем собственном.
Спустившись вниз, он зашел в зал, остановился у прохода, ведущего в гримерную, и сложил на груди руки. Ева уже закончила свое выступление. Распрощавшись со взволнованной публикой, она сошла со сцены и запнулась на шаге, когда увидела его. Но почти сразу же на ее лице появилась знакомая ему улыбка с хитринками в глазах. Алан стиснул зубы, наблюдая, как она шагает к нему. И ругался как рабочий тракторного цеха. Как же сложно становилось не замечать ее сексуальности! Точеные бедра раскачивались в такт уверенным шагам, а чертово платье позволяло рассмотреть красивую грудь с тугими сосками...
- Привет, - пропела ему Ева, остановившись перед ним.
Алан медленно поднял глаза к ее лицу, замечая на пухлых губах улыбку девушки, которая была собой довольна.
- Привет, дорогая. Какая неожиданная встреча, ты не находишь? - съязвил он, подхватывая Еву под руку и таща к себе в кабинет.
- Эй! Алан, что за наглость? А ну, пусти!
- Тише, не кричи так, а то нас неправильно поймут, - со злостью в голосе сказал он ей, повернувшись к ее уху, и едва не задохнулся, когда в нос ударил слишком приятный запах ее волос и жаркий запах этой девушки.
Алана передернуло. Этот запах ассоциировался у него с горячим сексом, в бешеном ритме всю ночь напролет на смятых простынях. Но секс и Ева были для него запретными составляющими, которые на протяжении последних нескольких лет она упорно пыталась смешать в один взрывоопасный коктейль. Он знал Еву еще с тех времен, когда она бегала по двору в розовом платье с двумя хвостиками и сбитыми коленками, и позволить себе взглянуть на нее, только как на женщину, значило извратить все то хорошее, что их связывало. А для него она всегда была младшей сестренкой, которую он по-родственному любил и оберегал. Только вот, в последнее время появилась одна загвоздка - их отношения превратились в черт знает что!
- А мне все равно, как нас поймут, - ответила Ева, поворачивая к нему голову и с дерзостью смотря в глаза.
- Извини, но я не разделяю твоего настроя.
Зайдя в кабинет, он подтолкнул Еву к дивану и закрыл дверь на защелку, чтобы им никто не вздумал помешать.
- Боишься себя скомпрометировать в глазах невесты?
Услышав это, Алан бросил взгляд на ее лицо, теперь замечая в зеленых глазах злость.
- Ева, сядь, - сказал он, указывая на угловой диван.
Она хмыкнула и улыбнулась, привлекая взгляд к своим губам, потом вызывающе посмотрела на его рот и только после этого пошла к дивану. Эта чертовка еще и научилась где-то всевозможным женским уловкам.
'Прекрасно!', - пронеслось у него в голове.
Алан протер рот ладонью, стирая с них какое-то неуютное ощущение. Была бы на месте Евы любая другая, он бы уже слушал сладостные стоны, двигаясь в ее теле им в такт. Но, увы. И, выругавшись себе под нос, он прошел к дивану и сел сбоку от Евы:
- Когда ты узнала о свадьбе?
- Вчера. И хотела тебе сказать по этому поводу, что ты полный засранец. Не могу в это поверить! Ты хотя бы собирался пригласить меня на свадьбу?
- Я просил твоей матери тебе ничего не говорить, хотел сказать сам, но чуть позже.
- Она и не говорила. А ты пожалел мои чувства?
- На самом деле, я надеялся, что у тебя это уже прошло.
Ева фыркнула:
- Поверь, я очень старалась, чтобы это было так, и у меня даже неплохо получалось до вчерашнего вечера.
- Ева, перестань драматизировать, и не заставляй меня чувствовать себя козлом.
- И все-таки, ты - козел, извини.
- Спасибо, родная, ничего другого я от тебя и не ждал.
- Всегда, пожалуйста, - с театральной улыбкой ответила она, захлопав пышными ресницами. - Так может, отметим это дело? И, кстати, если не приду на свадьбу, пришлю вам подарок без подписи. Но ты его узнаешь сразу - он будет подозрительно тикать.
- Твое чувство юмора стало куда острее, - заметил Алан.
- Это все изменения, которые ты во мне заметил?
- Мнение об остальных я, пожалуй, оставлю при себе.
Ева откинулась на спинку дивана и сложила руки под грудью, неприлично приподнимая свои прелести:
- Нет, давай, скажи мне, я хочу это услышать.
- Отстань, я даже не собираюсь это с тобой обсуждать. Лучше скажи, что ты делаешь в моем клубе?
- Работаю, - пожала она плечами, снова привлекая внимание к своей груди.
На самом же деле, она привлекала его внимание вся, от кончиков пальцев ног до кончиков светлых локонов. Но Алану удавалось удерживаться от полного созерцания, что он совершенно не привык делать. Он встал, прошел к шкафу, где у него висела запасная одежда, достал оттуда синюю рубашку и вернулся к Еве.
- Накинь, а то я не могу с тобой разговаривать, когда ты сидишь передо мной в таком виде.
На губах Евы появилась улыбка. Она взяла рубашку и накинула на плечи. И это все, что она сделала, даже не потрудившись ее запахнуть. Сексуальным движением, закинув ногу на ногу, она повернула голову, уткнулась носом в воротник рубашки и глубоко вдохнула:
- М-м-м, она тобой пахнет, обожаю твой одеколон.
Алана снова передернуло - опять она за свое, и все так же продолжает его злить. Развернувшись, он прошел к мини-бару и налил себе стакан виски.
- Ева, ты специально меня из себя выводишь?
- Нет, мой дорогой, я не могу тебя выводить из себя, потому что в меня входить ты отказываешься.
Делая в это время глоток, Алан подавился и закашлял, когда горючая жидкость пошла 'не в то горло'. Даже глаза заслезились. За спиной послышался озорной смех Евы. Поднявшись с дивана, она
