просто рефлекторным?
Она только покачала головой. — Скольких? Скольких людей вы убили?
— Тебе не кажется, что цифры здесь не играют роли. Первая жертва явилась испытанием, которое выдержали все, кроме твоего отца. А женщина, в конце концов, была всего лишь шлюхой. Ее убийство было символично. Возможно, если бы я сначала обсудил это с Джеком, привел бы аргументы, он бы не реагировал так резко и отрицательно. Что ж, это моя вина.
Он протянул руку и взял свои черные брюки с наутюженными складками. — Можно сказать; что Джек оставил меня ради женщины, хотя наши отношения всегда были духовными, а не плотскими. Он оставил меня, вернувшись к своему розарию и холодному, бесплотному богу. И я простил его. — Встав, Атертон застегнул молнию на брюках и потянулся за поясом. — Он не мог себе позволить предать меня и рискнуть семьей. Мы дали клятву, скрепив ее кровью. Джек исполнял то, что ему было велено, пока мог.
— Вы угрожали ему.
— Он знал правила игры еще до того, как стал посвященным. Впечатление, что именно земельная сделка подтокнула его к крайности. Не могу понять, почему. Он сказал мне, что больше не желает в этом участвовать. А ведь речь шла лишь о деньгах. Сделка гарантировала нам еще больше богатства и могущества. Но Джек пил все сильнее и сильнее и уже потерял ясность мысли.
Полная отчаяния она вдруг ощутила искорку надежды.
— Он собирался рассказать о вас, обо всем этом.
— О, да. Думаю, что собирался. Или, по крайней мере, надеялся, что у него хватит решимости сделать это. — Атертон протянул под воротничок свой серо-красный полосатый галстук. — Паркер и Мик отправились к нему, чтобы убедить его в безрассудности его возможного шага, но, как я понял, Джек и слышать ничего не хотел. Он совсем взбесился. Началась драка, ну, а дальнейшее тебе известно.
— Они убили его, — прошептала она. — Боже мой, они убили его.
— Ну, ты вряд ли можешь обвинять Паркера и Мика в том, что твой отец оставил на террасе те подпорки для цветов. Знаешь, он ведь вполне мог и выжить после падения. Мне больше нравится думать, что это была справедливая рука судьбы. — Завязав узел на галстуке, он разгладил его. — Я все еще скучаю по нему. — Вздохнув, он взял свой пиджак. — Теперь же я воспринимаю твой приход сюда, как завершение некоего круга. С Джеком я допустил ошибки. Моя привязанность к нему помешала мне отнестись к нему, как к обычному предателю. Мне придется исправить это в деле с тобой.
— Вы убили моего отца.
— Нет, дорогая, меня даже не было рядом.
— Вы убили моего отца, — повторила она, пытаясь разорвать веревки, опутавшие ее. Ей хотелось кусаться, царапаться, вонзить в него когти. Совершенно невозмутимо Атертон взял кусок ткани и свернул его в кляп.
— Боюсь, тебе придется вести себя тихо, пока мы будем перевозить тебя.
— Пошел к черту в преисподнюю.
— Никакой преисподней не существует. — Затыкая ей рот кляпом, он улыбался. — Кроме той, которую создаем мы сами.
Со стоическим терпением Мик понес ее наверх по лестнице и затем к ее же машине. Клер билась и извивалась, но все было впустую. Когда он ткнул ее на сидение ее собственного автомобиля, ей удалось развернуться и ударить его связанными руками в плечо. Он молча принял удар, а затем стянул ее ремнем.
— С твоей стороны было неосторожно оставлять ключи в машине, — произнес Атертор, забираясь на водительское место. — У нас здесь, конечно, маленький провинциальный городок, но молодым людям трудно удержаться от соблазна при виде такой машины. Японская модель, не так ли? — продолжал он как ни в чем ни бывало, пристегивая ремни. — Я же твердо придерживаюсь мнения, по крайней мере, публично, что следует покупать только американские марки. — Атертон повернул ключ зажигания. — Но мне нравится это ощущение мощности. Поездка будет недолгой, Клер, но все равно устраивайся поудобнее.
Выехав со стоянки, он повернул влево от Главной улицы и двинулся прочь из города. К своему изумлению, он стал забавляться поиском радиограмм и остановился, лишь найдя классическую музыку.
— Отличная машина, — сказал он. — Прекрасно управляется. Завидую тебе. Конечно, мне непозволительно было бы появляться за рулем дорогого автомобиля. Из политических целей я должен продолжать вести более скромный образ жизни.
Он представил себя в губернаторском доме. — Свои деньги я перевожу на счет в швейцарские банки и, конечно, вкладываю в покупку земли. Это Джек научил меня ценности землевладения. А это такое приятное чувство — просто владеть землей. Естественно, я, по возможности, потворствую желаниям Мин. На самом-то деле, ее вкусы очень просты.
Лучшей жены — помощницы мужчине — и не найти. В сексуальном плане, если можно так выразиться, она несколько скованна. Но оплата шлюхи небольшая цена за прочный, удачный брак. Ты ведь с этим согласишься? Ах да, ты ведь не можешь говорить.
Он протянул руку и вытащил у нее изо рта кляп. — Хочешь кричать — кричи. Тебя никто не услышит.
Ей было все равно. С руками, привязанными к ее телу автомобильными ремнями, ей невозможно было даже пытаться ухватиться за руль. В автокатастрофе ей не выжить. А она твердо решила выжить, во что бы то ни стало. Единственное, что ей оставалось, это продолжать вызывать его на разговоры и внимательно следить за направлением, в котором они ехали.
— А ваша жена, она знает?
— Мин? — При мысли о ней он улыбнулся терпеливой, любящей улыбкой. — Ну, мы не станем обсуждать мою Мин. Одно из наших главных правил состоит в том, чтобы не вовлекать наших жен и дочерей. Можно сказать, что у нас исключительно мужской клуб. Ты можешь посчитать это одновременно дискриминационным и неконституционным. Мы же предпочитаем видеть в этом принцип элитарности.
— А док Крэмптон? Не могу поверить, что он участник всего этого.
— Он один из наших отцов-основателей. Вряд ли тебе известно, что в медицинском колледже у него были проблемы с наркотиками. — Он бросил на нее быстрый взгляд. — Тебе стоит знать, что люди не всегда таковы, какими кажутся. Хотя в последнее время наш добрый доктор и доставил мне некоторые хлопоты, я вполне могу с ним справиться. Всему свое время. — Ему доставит огромное удовольствие разделаться с Крэмптоном в том же духе, как он разделался с Биффом. После этого не останется уже никого, кто бы посмел оспаривать его действия. — Не так уж трудно найти мужчин, жаждущих обновить свой образ жизни, — продолжил он. — В особенности, когда этот, другой образ жизни предлагает секс, деньги, наркотики и чувство власти.
Теперь они поднимались по крутой, петляющей дороге, прорезающей необработанные участки земли. С обеих сторон дорогу окаймляли леса. Атертон нажал на акселератор и прибавил скорость до пятидесяти километров.
— Замечательный автомобиль. Жаль будет его уничтожить.
— Уничтожить?
— Для нас это делает Джордж из «Автомагазина Джерри». Сначала мы, конечно, снимем с него все запчасти. Это будет компенсацией за бесполезность старого побитого «Шевроле» Сары Хыоитт.
— Сары? Вы…
— Боюсь, что это было неизбежно. Она знала больше, чем ей полагалось.
— И Бифф.
— Казнен. — Он улыбнулся. В возможности вот так безнаказанно говорить о совершенных преступлениях он ощутил какую-то новую грань своей власти.
— Все очень просто, он ведь уже не мог контролировать себя ни в отношении алкоголя, ни наркотиков. Он нарушил Закон, напав на одного из наших, а затем публично вступив в драку с шерифом. Какая жалость. Он ведь был одним из первых, кто принял величие настоящего жертвоприношения. Я восхищался его незамутненным эгоизмом. Ему хотелось заполучить Джейн Рафферти, но на его пути стоял Майк Рафферти. Он убил его.
