— Присутствующие не в счет.
Рорк улыбнулся.
— Вероломное убийство — вершина подлости, не так ли? Так что — да, вполне возможно, у него или у них есть потайное место. Что ж, удачной охоты. — Рорк снова провел пальцем по ее подбородку, поцеловал в губы. — У меня есть свои дела. Не забудь про вечеринку у Надин, — добавил он, направляясь к своей машине.
— Я в состоянии помнить о нескольких делах одновременно.
Рорк ввел код и улыбнулся ей.
— Ну и во сколько же начало?
— Вечером, конечно.
— А точнее?
— В восемь. Увидимся дома. — Стой! Я совсем забыла! Я же обещала Пибоди устроить ей лимузин, если она перестанет болтать о своих туфлях.
— Не вопрос. Я все устрою.
— Сам виноват, — крикнула Ева. — Приучаешь меня к легкой жизни.
— Ева, дорогая, в жизни и так более чем достаточно тяжелого.
На это ей нечего было возразить. Ева в последний раз оглянулась на офис, подумала о цветах, еде и слезах. Да, в жизни было более чем достаточно тяжелого.
Когда Пибоди ей позвонила, Ева была с головой погружена в поиски потайного места, перебирала на основном компьютере подставные фамилии, анаграммы, скрытые значения и одновременно просчитывала вероятности на вспомогательном.
— Мы здесь закончили, и с двумя другими командами я тоже связалась. Вся интересующая нас электроника уже на пути в электронный отдел.
— Мне нужен этот дневник.
— С ним работает Макнаб. Он считает взлом системы безопасности на ее дневнике своей личной миссией. Мы поедем прямо домой, ладно? И без того уже времени мало.
— Мало для чего?
— Для подготовки к вечеринке у Надин. О да, еще раз спасибо за лимузин, — спохватилась Пибоди. — Соммерсет мне позвонил и сообщил. Ну что, увидимся там?
— Да. — Ева бросила трубку, сохранила результаты и приказала скопировать все на свой домашний компьютер.
И помчалась сломя голову.
«Я не опаздываю, — успокаивала она себя, резко тормозя перед домом. — У меня еще куча времени, потому что мне не нужно целый час торчать перед зеркалом и прихорашиваться. К тому же на эти вечеринки никто не приходит вовремя».
Чему она сама же и удивлялась. Зачем назначать время, если его все равно никто не соблюдает?
Светские мероприятия казались ей странным и бессмысленным времяпрепровождением с еще более странными правилами поведения.
Она ворвалась в дом и, завидев Соммерсета, начала уже было кривить рот в усмешке, как вдруг остановилась, удивленно уставившись на него. Он был облачен в черное — не велико диво! — но не в свой обычный костюм. Он надел парадный костюм, черный смокинг с белой рубашкой с накрахмаленным воротничком, стоящим так же безупречно прямо, как и он сам.
— Не тратьте время на извинения, — начал Соммерсет. — Его у вас и так уже почти не осталось. Но вы еще можете успеть преобразиться.
— Ты с какой радости напялил костюм пингвина?
— На вечере положено быть в смокинге.
— Ты что, тоже приглашен?
Он с достоинством кивнул:
— Да. И раз уж я буду там вовремя, извинюсь за вас перед вашей подругой и объясню, почему вы, впрочем, как и всегда, опаздываете. Вас ждут.
— Да иду я, иду. — Ева взлетела по лестнице, но на полпути внезапно обернулась. — Ждут? — переспросила она, но Соммерсет уже дематериализовался. — Нет, он точно робот, — пробормотала она, направляясь в спальню. Я не опаздываю, потому что все остальные сами всегда опаздывают. Именно поэтому я и… — Она запнулась, в ужасе застыв на пороге комнаты. — Это что такое?
Трина, на этот раз огненно-рыжая, стояла с бокалом — ну натурально! — шампанского и смотрела на Еву злющими-презлющими, грозно прищуренными глазами. Она подняла бокал и медленно, с наслаждением отпила.
— Если ты думаешь, что можешь заявиться на вечеринку с такой прической, то тебя, наверно, коротнули твоим же собственным шокером. Мы тебя ждем в, как вы, парни, это называете, «ванной комнате».
— Некогда. Мы и так опаздываем.
От людоедской улыбки Трины Ева поежилась.
— Все опаздывают, — сказала Трина, напомнив Еве ее же собственное оправдание. — Не дрейфь, управлюсь за двадцать минут. Ведь я же гений, разрази меня гром. — И она погрозила вздумавшей было возразить Еве пальчиком с серебристым ноготком. — У меня свой салон, у меня есть имя, репутация, я делаю прическу Надин перед ее шоу — кстати, буквально час назад с ней закончила. Так что тебе любой скажет: со мной твои волосы в надежных руках.
— Ни в чьих они не в руках, — съязвила Ева. — Это мои волосы. Растут у меня на голове.
— На свадьбе Луизы ты слиняла, прежде чем я смогла тобой заняться. Убийство и все такое прочее, — пренебрежительно добавила Трина. — А теперь у тебя прическа, словно волосы вилами ворошили. Ты что же, собираешься прийти на первоклассную вечеринку с таким шикарным куском мужского мяса и с такой головой, словно ты только что боролась с медведем?
— Ты вроде говорила, их вилами ворошили?
— Медведь их вилами ворошил. Нет, ты мне прямо скажи: с моей прической ты лучше выглядишь или нет?
Ева открыла было рот, но перевела взгляд на Рорка и промолчала. Пусть сам выкручивается.
— Мне ровным счетом нечего сказать.
— Шикарный кусок мужского мяса с головой на плечах, — одобрительно кивнула Трина. — Даллас, тебе повезло в квадрате. А теперь — шагом марш в ванную.
И прошествовала туда сама, нетерпеливо постукивая по полу пятидюймовыми шпильками в форме сердечек. «Ну да, конечно, — подумала Ева. — В груди у нее сердца нет, так хоть тут».
— Предатель! — звучно, низким голосом бросила она Рорку.
— Я здесь совершенно ни при чем. Можешь, как обычно, отыграться на Соммерсете. Это он ее впустил.
— Даллас! Сейчас кому-то не поздоровится!
Ева бессильно опустила плечи.
— Потом с тобой разберусь, — пригрозила она и мужественно пошла навстречу неизбежности. — Только давай побыстрее, — сказала она Трине. — И не вздумай…
— Я тебя учу, как надо выслеживать убийц?
— Вот дерьмо! — Ева плюхнулась в переносное кресло, какие используют в парикмахерских.
«Сама она его бы сюда ни за что не втащила, — подумала она. — Кто-то из них ей помог, и они за это поплатятся».
— Такой важный вечер, — защебетала Трина, набрасывая на Еву защитную накидку. — И я в ударе: Надин выглядит суперкласс, и ты будешь не хуже. — Она протянула прядь Евиных волос между пальцами. — Отличные волосы, чистые. Хорошо.
Она оттянула их назад, закрепила и перевела кресло в полулежачее положение.
— Секундочку! — возмутилась Ева, увидев, как Трина выдавила на ладонь пенку для умывания. — Мы договаривались только о волосах.
