Не подменяет, а подминает
И тут возникает необходимость рассмотреть еще одну проблему. Быть может, самую важную, но о которой пока почему-то молчат. Впрочем, молчат не все. На круглом столе на тему «Становление ювенальной юстиции в России: опыт, проблемы и перспективы», состоявшемся в Госдуме 20 марта 2006 года, председатель Комитета по законодательству В. Н. Плигин выразил обеспокоенность, не начнет ли суд выполнять функции других систем власти. «Получается, — сказал он, — что мы предлагаем суду выполнять не роль правосудия, собственно говоря, а мы предлагаем в настоящее время суд обозначить как координатора по всем случаям, которые попадают в поле зрения суда».
Вразумительного ответа на этот свой вопрос он не получил. Нет, конечно, его постарались успокоить. «Суд не будет заменять никакие ведомства, — сказала председательствовавшая на круглом столе депутат Е. Ф. Лахова. — Министерства образования, здравоохранения, внутренних дел, комиссии по делам несовершеннолетних, службы занятости и т. д. — все знают, что им делать… Но суд, — добавила она, — должен быть над всеми, независимо от того, совершено или не совершено ребенком правонарушение… Суд должен быть над всеми ведомствами. Именно суд должен сказать сегодня, что делать, какое ведомство недоработало».
Однако суд, напомним еще раз, не только высказывает свое мнение, но и взыскивает. И его решения, снова напомним, обязательны. Таким образом, под лозунгом защиты прав ребенка по существу делается попытка построить параллельную вертикаль власти. Ведь что означает заявленный тезис — суд должен быть над всеми ведомствами и говорить, что им делать и кто что недоработал? Пока что ведомства подчиняются своим главам — министрам, те — премьер-министру, тот — президенту. И никакой суд не указывает никому из них, что им делать. Хотя, разумеется, проворовавшегося министра теоретически можно отдать под суд.
Выходит, в новой ювенальной реальности нарушается принцип разделения властей — судебная власть подминает под себя исполнительную. А если решения министра не совпадут с решением ювенального суда, кто будет главнее? И кем будет управлять президент, если все ведомства будут подчиняться ювенальному суду, а судебная власть по Конституции независима и президенту не подчиняется?
Причем в перспективе планируется создание семейного суда, который вберет в себя функции суда ювенального и, кроме того, будет рассматривать все дела, в которых так или иначе затронуты интересы несовершеннолетних. А ведь это подавляющее большинство судебных дел, поскольку у большинства наших граждан есть дети или внуки, а заметное число людей связано с детьми по роду работы. Таким образом, новый суд может подмять под себя не только Министерства образования, здравоохранения и внутренних дел, но и Минфин (интересы детей практически всегда связаны с финансовым обеспечением) или, скажем, Министерство обороны. А почему нет? У многих призывников есть малолетние братья или сестры — вот вам и основания.
О демократии тогда, естественно, придется позабыть; узурпация власти судом — это уже совсем другая песня. Не мягкая стилистика плюрализма, а жесткий стиль диктатуры. Во время судебного заседания, как известно, судья может удалить человека из зала за малейшее, на его взгляд, нарушение. И он, как миленький, удалится. Иначе выведут под руки. А тут вся жизнь будет проходить в этом директивно- карательном режиме: родителям, бабушкам-дедушкам и прочим взрослым гражданам придется отвечать «по всей строгости закона».
В своей книге «Смерть Запада» видный американский политик П. Дж. Бьюкенен цитирует известного американского судью Роберта Борка, который, называя членов Верховного суда США бандитами, сетует, что судебная власть страны «приобрела диктаторские замашки» (М. ACT. 2003. С. 346–347). У нас, вероятно с поправкой на российскую специфику, роль аналогичного «диктатора на местах» призван, по-видимому, сыграть ювенальный суд. При этом соответствующая вертикаль, естественно, достроится до конца: в Верховном суде предусмотрена ювенальная судебная коллегия, которая будет рассматривать дела в качестве второй инстанции. Выше — кассационная коллегия Верховного суда, а еще выше — его Президиум, куда, надо полагать, если закон о ювенальных судах будет принят, введут специалистов по правам детей.
Россия в XX веке диктатуру уже проходила, был у нас, в отличие от большинства стран Запада, этот трагический опыт. Это по части «прав ребенка», «планирования семьи» или толерантного отношения к наркоманам и секс-меньшинствам мы малость отстали от цивилизованного мира. Можно сказать, мы в этом отношении еще дети. Зато опыт жизни по Орвеллу у нас будет посолидней. Тут мы — умудренные опытом старики. И добровольное согласие повторить этот кошмар означает впадение в детство. Иначе говоря, старческий маразм. Чего, право, очень не хотелось бы.
Владимир Ошеров, социолог
Ответственность лежит на нас
Мы чуть ли не с детства наслышаны об универсальности демократии, о том, что она способна решать проблемы в любой стране, на любом континенте, в условиях любой культуры. При этом совершенно очевидно, насколько разными могут быть проявления демократии: Индия, Япония, Пакистан, Турция, Ливан, Палестина, латиноамериканские страны. Мы также видели и видим, что происходит, когда демократия вводится насильственно, чуть ли не под дулом пистолета: Афганистан, Ирак… В России демократизация тоже шла не совсем гладко и пока что дает весьма неоднозначные результаты.
Пытались у нас ввести явочным порядком и рыночную экономику с ее «невидимой рукой», якобы способной осчастливить всех. Что из этого получилось, многие испытали на себе. А американские эксперты только изумлялись: как это в России бизнесмены оказались такими хапугами и преступниками? Это совсем не по правилам! С универсальностью здесь опять вышла неувязка. Но, как говорится, если факты не соответствуют теории, тем хуже для фактов.
«Права» детей — за счет прав родителей
Сегодня намереваются учинить очередной грандиозный эксперимент. Как и раньше, речь идет о внедрении некоей универсальной системы, заимствованной с Запада. На сей раз это — ювенальная юстиция, якобы имевшая самый благотворный эффект на положение дел с подростковой преступностью в зарубежных странах. Между тем в западных источниках информации можно встретить немало критики в адрес ювенальной юстиции, особенно попыток расширения прав детей и подростков за счет прав родителей и опекунов. Положительные же показатели, такие, как снижение уровня преступности, пока далеко не очевидны. Наоборот, во многих странах (Франция, Англия, Германия, США) за последнее время наблюдалось явное ухудшение ситуации.
В Англии, например, согласно оценкам экспертов, в том числе и работающих в ювенальных структурах, система отличается крайней неэффективностью, не в последнюю очередь потому, что работа не престижная и много на ней не заработаешь. И защитники, и обвинители относятся к своим обязанностям с прохладцей. При этом адвокаты подсудимых советуют своим подопечным не признавать себя виновными даже в тех случаях, когда вина вполне доказана. Это не дает возможности судьям выносить условные и оправдательные приговоры и почти неизбежно влечет за собой лишение свободы для правонарушителей; таковы нормы судопроизводства. Судья Дэвид Симпсон, один из самых опытных и уважаемых ювенальных судей в Англии, говорит: «Одна из проблем заключается в нашей соревновательной судебной практике. Все вращается вокруг доказательств вины, а не поисков истины. А молодые люди особенно падки на соблазны
