знать. Куда же деваться!
Поздно ночью Кумаров отвез разбитого и измученного Пашку домой. По дороге Саша посмеивался над бледным видом приятеля, но утешал, что дальше будет легче.
– Кстати, завтра мне нужен будет твой профессиональный взгляд, – напоследок сказал Кумаров. – До тренировки свожу тебя кое-куда.
Паша кивнул, ощутив некое беспокойство внутри живота. Дома первым делом позвонил Роману, узнать, отогнал ли он из лесополосы свою разбитую машину. Роман ответил, что отогнал.
– Хорошо, что мы не поленились и спрятали машину, – сказал он. – Я на эвакуаторе приехал, чуть к башне прошел, а там этих сектантов – видимо-невидимо. Тогда я быстренько погрузил мою «тойоту» на эвакуатор, чехлом черным накрыл – и мы с водителем удрали.
– А водитель?..
– Он вопросов не задавал. Это брат мой, ему винтовка принадлежит. Сенька, конечно, что-то понял, но я не волнуюсь, он надежный.
– Видел вас кто-нибудь?
– Я же говорю – нам повезло. Видно, все уже к башне съехались, поэтому до поворота на трассу ни одной машины не было. И мы через хутор не поехали, между полей прошли. Никто не видел…
Об Эле они говорить не стали, об убитом охраннике – тоже. Роману, видимо, было больно все это вспоминать, а Пашка слишком устал физически, чтобы углубляться в разговор.
Ночью новобранец спал как мертвый, а утром уже в машине Кумарова сообразил, что сейчас ему придется подключать мозги.
Именно так и случилось: десятник привез Пашу к башне.
Днем башня не выглядела такой мрачной, как ночью. Она была облицована серым камнем, и крыша у нее была металлической, веселого красного цвета. По кирпичному забору вились редкие виноградные лозы, а в целом пейзаж был умиротворяющим: вспаханные поля, зеленые деревья под молодым утренним солнышком. Невозможно было представить, что еще сутки назад здесь убили красивую женщину и вырвали ее сердце.
– Это штаб, – сказал Кумаров. – А позавчера было вторжение: кто-то ворота разбил, и охранника застрелили. Жалко парня, молоденький совсем был.
– Что-нибудь украли? – Седов рассматривал ворота со вмятиной, задумчиво прищурившись.
– Ничего, но в башню вломились. Пойдем покажу.
Кумаров подвел Пашу к мятым воротам.
– На машине врезались? – спросил десятник. – Что ты думаешь?
– Да, – согласился Паша, замечая кусочек синей краски, прилипшей к ребру вмятины на металлическом полотне забора.
Кумаров прошел в ворота, а Седову срочно понадобилось завязать шнурок. Присев на одно колено, он провел рукой по воротам, словно исследуя характер повреждения. Кусочек синей автомобильной краски он стряхнул с ладони в карман своей куртки.
Кумаров ждал его у двери в башню.
– Сволочи! – сказал он, указывая на развороченный пулей замок. – Стреляли из ружья, даже инструменты достать поленились.
– Гильзы нашли?
– Да. – Десятник вытащил из кармана брюк продолговатый блестящий цилиндр. – Калибр семь и шестьдесят два миллиметра, подходит для снайперской винтовки.
– Да, – повторил за ним сыщик.
– Но только одну. Я выцарапал ее из стены дома. Налетчик стрелял в камеру, так что изображения нет…
Паша наморщил нос, хваля себя по-всякому. Кумаров провел его в башню. Днем тут было светло и даже уютно.
– А ты мог бы отпечатки пальцев снять? – спросил Саша.
Седов огляделся.
– В принципе мог бы, но что вы с ними делать будете? Отпечатки сами по себе ничего не значат, их надо с базой сравнить. Есть у тебя база?
– Это не проблема. Есть надежные люди в органах – сверят с милицейской базой. Только не хочу чужих сюда приглашать, этих криминалистов. Начнут болтать. Кстати, гильзу тоже по базе прогонят. Охотничьи ружья все на учете, найдутся сволочи, получат свое!
Седов с сожалением отдал гильзу Кумарову. Криминалисты-баллистики по гильзе легко найдут ту самую снайперскую винтовку Драгунова, укажут, кому она принадлежит. Хозяин винтовки, брат Романа, расскажет, где хранилось оружие. Всплывет Роман, за ним – Эля, а за ней и сам Павел Петрович Седов.
– Хочешь, я отдам на экспертизу гильзу? – простодушно предложил он. – У меня хороший баллист есть.
Кумаров отказался:
– Не, наша прихожанка в криминалистической лаборатории работает, ей проще будет. И не надо никому ничего объяснять. Сегодня вечером на собрании и отдам.
Седов втянул когти.
Пару минут он с умным видом ходил по комнатам башни, обставленным дубовой мебелью и кожаными диванами, задавал Кумарову туманные вопросы и лихорадочно соображал, как выудить у десятника гильзу.
– Знаешь, пожалуй, я сниму отпечатки, – согласился он наконец. – Мне нужны грифели от карандашей, мягкая кисточка, широкий скотч и несколько листов белой бумаги. Привези мне это из города, а я пока немного потренируюсь в лагере. Отвезешь меня? Мышцы, черт, – пожаловался он, потирая себя по плечам, – болят после вчерашнего!
План рыжего сыщика Сашу вдохновил.
Спустя всего полчаса Павел Петрович снова умирал на полосе препятствий, проклиная себя, кретина убогого, на чем свет стоит – на хрена он влез сюда, гос-споди! Переход из аморфного состояния в твердое давался нелегко.
Преодолев полосу препятствий, боевики отправились на стрельбы. Оружие зомби получали на складе, где, как вчера видел Седов, имелась и драгуновская винтовка. Будто невзначай он заглянул в оружейную, которая представляла собой огромный металлический сейф.
– Какая красавица, – восхитился Павел Петрович, указывая на винтарь, и спросил у тренера по стрельбе: – А из нее стрельнуть можно?
Тренер – сухонький пожилой мужичок, спокойный, как взведенный пистолет, и маниакально точный в каждом своем движении – рассеянно кивнул:
– Да, бери ее. Ребята тоже пусть попрактикуются. Стрелял раньше из такой?
Паша льстиво улыбнулся: это впервые!
Винтовка привлекла внимание и остальных зомби. Первую коробку с патронами израсходовали в течение пятнадцати минут, и только после этого стали стрелять на меткость, в соответствии с инструкциями тренера.
Покидая полигон, Пашка положил один отстрелянный патрон в карман своих тренировочных штанов.
Вскоре за Седовым пришел охранник, чтобы сообщить – в машине его ждет десятник, надо поторопиться! Пашка радостно выскочил из спортивного зала, где его уже пять минут лупили однополчане, отрабатывая приемы карате.
В башне отставной сыщик разыграл чудесный долгий спектакль, изображая криминалиста на месте преступления. Он разломал карандаши, вытащил грифель, измельчил его молоточком, ссыпал толченый грифель в заботливо свернутый бумажный кулечек. Взял кисточку и псевдовиртуозными движениями обмахнул ею клавишу выключателя в гостиной. Затем прижал к пластику скотч, отнял его и приклеил на лист белой бумаги. Лист подписал, указав, откуда взят отпечаток.
Операцию он повторил везде, где мог.
– Паша… – позвал его Кумаров. – Надо бы еще в одном месте – в подвале…
