– Ася, ты понимаешь, что происходит с моей женой? Я внимательно наблюдаю за ней последнее время. Ее болезнь прогрессирует, понимаешь? Она уже не может здраво смотреть на вещи. Голоса шепчут ей, что контракт с Колодяжным подписывать нельзя. Но у меня есть одна идея…
Поколебавшись, Ася приняла его предложение сыграть покойницу.
Третьей женщиной, вовлеченной в замысел Лексуса, стала Вера. Роль ей отводилась ключевая, но Лексус был стопроцентно уверен – она справится. У женщины с прогрессирующей шизофренией просто нет другого выхода: одна в пустом Доме, наедине с алкоголем (в который добавлен препарат, обостряющий чувство тревожности), с призраком покойной сестры. И с пистолетом. В таких обстоятельствах она неизбежно повторит судьбу своей матери-самоубийцы.
Брат, жена и Ася – вот три жертвы, которые приносил на алтарь Лексус, старательно убеждая себя, что все, что он делает, делает ради своей дочери.
Это была его собственная математика, ни евклидова, никакая другая: один больше, чем три. И ни за что он не признался бы, что, говоря «один», в уме он держит еще «один». Еще одну жизнь – свою собственную. А ее он ценил куда выше трех, а может, и сотни единиц в уравнениях жизни.
Сегодня и сейчас
Вовус и Вера считают, что Ася умерла двое суток назад, в тот вечер, когда они нашли ее тело в луже крови на кухне. Но они ошибаются.
После смерти Аси прошло всего несколько часов.
Алексей запомнил, что перед тем, как ввести в кровь Аси препарат, подавляющий жизненные функции, он с деланой заботливостью спросил:
– Ты не боишься?
– Всегда хотела знать, что чувствуют мертвые, – ответила она небрежно.
По своему обыкновению, девчонка рисовалась.
Вещество, от которого Ася становилась ни жива ни мертва, вводилось ей дважды. Перед первым «убийством» и перед вторым, настоящим, убийством. В первый раз – для того, чтобы ее тело не просто выглядело, но и ощущалось как труп. А вторично – только для того, чтобы она не сопротивлялась Лексусу. (Сам акт убийства казался ему отвратительным, в глубине души он был уверен, что, лишив человека жизни, заслужит вечное проклятие.)
Это случилось как раз перед тем, как он выстрелил в себя.
Грим с искусственной кровью, изображающий рану в груди Аси, Алексей снял заранее. Тело Аси будут осматривать судебные патологи, нельзя, чтобы они заметили что-нибудь неладное. Самой Асе он объяснил, что грим он обновит, пока сама Ася будет в «анабиозе». В принципе, так и случилось.
Вторую инъекцию Ася отчего-то опасалась делать.
– Лешечка, не надо больше этого укола! – попросила она. Ее лицо с ввалившимися щеками, бледными губами, синевой вокруг глаз выглядело как маска Трагедии. Лексус улыбнулся ей, жалостливо приподняв брови домиком. Это была одна из самых обаятельных его улыбок.
– Асенька, – нежно ответил он, целуя ее в лоб, – это в последний раз, клянусь тебе. Вера очнется, захочет на тебя посмотреть и догадается, что ты живая! А нам с тобой надо, чтобы ее подлечили в клинике. Правда?
Ася слегка скривила губы:
– Больше не хочу быть мертвой…
И покорно открыла рот. Лексус вонзил иглу под дрожащий от напряжения розовый язычок снохи, ввел препарат, после чего спрятал шприц в карман и прижал Асю к своей груди. Прошло минут десять, и она стекла у него между рук. Ее глаза закрылись, мышцы тела обмякли, лицо побледнело. Он поднял Асю на руки, совершенно не чувствуя ударов ее сердца, не слыша дыхания, не ощущая жизни в ее теле. Положил тело на клеенку, постеленную на полу, и достал нож.
В последнюю минуту перед тем, как впервые убить живое существо, Лексус помедлил, подумав: что же это он делает? Но, вспомнив запись своего «свидания» с Дианой и мерзкую рожу Гамлета, ощутил безысходность и всадил лезвие ножа в грудь своей жертвы.
На мониторе – изображение, поступающее из гостиной: Вера сидит на диване перед работающим телевизором. Она ждет Вовуса, который ползает сейчас по склону горы, надеясь вытащить наверх «тело» брата.
Но Лексус, глядя на экран, не видит жену. Перед внутренним взглядом Алексея – Ася за несколько минут до своей настоящей смерти. Он слышит ее слова:
– Больше не хочу быть мертвой…
Три месяца назад
Родившись в виде небольшой идейки, за пару месяцев план Лексуса, если можно так сказать, обрел хребет, ребра, лапы, череп, хвост; затем нарастил плотное мясо, а потом покрылся ровным слоем подкожного жира и крепкой шкурой. В итоге получился довольно мощный зверь, который должен был проломить Лексусу путь на свободу.
Труднее всего оказалось представить своего зверя примитивному ублюдку, недоразвитому узколобому Гамлету.
– Ты не обижайся, конечно, – сказал чертов жирдяй, не дождавшись и середины его яркой презентации, – но ты городишь какую-то чушь. Достоевщина.
Изумившись интеллектуальному термину, неожиданному для этой примитивной свиньи, Алексей скрестил руки на груди, подобно Байрону, и обиженно смолк.
Гамлет выпил пива, покрутил головой по сторонам, отражаясь в зеркалах того самого бара в «Постоялом дворе», и разрешил с высокомерной усмешкой:
– Ладно, говори дальше…
Лексус иронично поднял брови и заговорил. И как всегда это с ним бывало, когда он затевал нечто опупенное и небывалое, самую трудную работу сделала за него харизма. Речь его звучала вдохновенно, причем Лексус мало задумывался над смыслом собственных слов:
– Вы, бандюганы, чаще всего попадаетесь на том, что шьете белыми нитками. У вас маразматичные старушки убивают громил бензопилами, а малые дети из снайперских винтовок снимают окруженных охранниками прокуроров! Надо использовать настоящие проблемы, опираться на реальные истории. Только тогда у вас получится история, в которую поверит следствие. – Лексус наклонился над столом в сторону Гамлета и заговорит на тон тише: – У моей жены – шизофрения, и еще она обожает свою сестру. Ее сестра, Ася, мечтает о разводе и богатой жизни. Мой брат никогда не открывает окон в своей машине, а кондиционер включает на полную мощь. Вот тебе факты, Гамлет. А теперь я расскажу, как их использовать!
К концу речи Алексея Гамлет смотрел уже не так насмешливо. Совсем не насмешливо, если необходимо уточнение.
Были еще и детали. Лексус заранее выяснил у знакомых в «Россвязьнадзоре», какая именно базовая станция возле Долины туманов принадлежит компании «Камелот», и запасся дешевеньким телефоном с сим-картой «Бонуса». Во время своей вечерней пробежки он пробрался на станцию «Камелота», вскрыл ломом замок контейнера и выдрал все провода в оборудовании. Теперь телефоны Пушниных больше не ловили связь.
Это означало, что после обнаружения «трупа» Аси за помощью придется ехать. Алексей останется со своей нервной женой, а Вовус отправится в дорогу. По своему обыкновению, он закроет все окна в машине и включит кондиционер. Так снотворный порошок попадет в салон и в легкие Вовуса. Через полчаса его водительские реакции будут заторможены на восемьдесят процентов, а к этому моменту он окажется неподалеку от моста через Овечку, в проклятом районе дороги, опасном из-за резких поворотов…
– Ну а если твой брат не погибнет в аварии? – поинтересовался Колодяжный.
– Тогда он попадет в больницу, – ответил Лексус. – А это еще не гарантия выживания.
Через час после отъезда Вовуса Лексус найдет повод оставить жену одну и отбыть к своей любовнице, ожидающей в курортном городе. Назад он вернется через пять-шесть часов, показавшись во всех самых людных местах вместе с Оксанкой и дав запомнить себя окружающим. К тому времени Вера, доведенная «призраками» до безумия, уже выстрелит себе в голову. Лексус вернется в Дом, разберется с Асей и отправится в Гродин за МЧС, милицией, «скорой» и прочими.
