толстенькие. Ясно было, что она очень сердита, но ведь идею расставить охранников в торговом зале предложил Алексей, а идеи Алексея она никогда не критиковала.
Однажды случилось так, что здоровенный супермаркет КУБ наторговал за сутки товару всего на пять тысяч. Вовка здорово рассвирепел, ибо был конец месяца, надо было наскребать деньги на взятки. Он собрал своих родственников, чтобы обсудить ситуацию, но вместо этого наорал на брата:
– Ты всех покупателей распугал! Теперь я не могу наторговать даже на то, чтобы твоим верзилам зарплату заплатить! Убирай их к черту!..
Лексус сначала надулся, а потом объявил Вовке, что не черта из мухи слона делать.
– Ой, ну давайте проведем неделю скидок! – небрежно обронил он и собрался уходить. У него были занятия по теннису, обед со старым приятелем, японский массаж, ему надо было купить костюм, велосипед и стельки.
Ася проводила его репликой:
– Эй, а работать когда будем?!
Но Лексус уже исчез за дверью.
Вовка смотрел на Веру, она смотрела на него. Вовка всегда любовался ее глазами: ясными, широко распахнутыми, не умеющими лгать. Под темными густыми бровями, за которые Аська дразнила сестру Леонидовной, эти светлые глаза казались особенно яркими.
– Давай оборудуем магазины видеокамерами, – предложил он. – Охрану проредим, скидки организуем и…
– И освободим персонал от круговой поруки, – добавила она.
Охранников они не всех уволили. Один оставался в вестибюле или возле камер хранения, а другой следил за видеомониторами. Но теперь их присутствие не было столь пугающим. Очень кстати открылись и аптеки, которые работали так же, как и супермаркеты – круглосуточно, а их требовалось охранять.
Народ вернулся в супермаркеты.
Впоследствии Алексей очень хвалил брата и жену:
– Наконец-то учиться начали! Хоть что-то сами сообразили, без меня.
Вовка в ответ весело матерился, а Вера заметно краснела.
Тогда же Вовка переживал самый пик своей любви. Он обожал свою жену, гордился тем, что она, совсем молоденькая девочка, приносит делу реальную пользу, по-взрослому отвечает за свой участок работы, очень сложный участок, и не ноет.
При этом она была такой красавицей…
Нет, мать вашу через голову! Не подпишет Вовус этот контракт, а без его подписи Колодяжный ничего не получит, ибо Владимир Иванович Пушнин – генеральный директор сети супермаркетов КУБ. Его слово – решающее. Он вынимает файл из портфеля и примеряется его разорвать, но останавливается.
Происходит естественная вещь: на рынке области объявился мощный федеральный сетевик, которому противостоять невозможно. Империи рушатся, что уж тут говорить о небольшом провинциальном предприятии?
Он берет со стола пачку сигарет, достает одну. Закусывает фильтр. Сколько он не курил? Пять лет? Покупая утром пачку, Вовка здорово удивился ценам на табак.
Щелкает «зиппой», закуривает.
«Я не умер потому, что не выкурил еще свою последнюю сигарету!»
Вовка усмехается, вспомнив один старый французский фильм.
Как ни странно, первая за пять лет затяжка не производит никакого особенного впечатления. Он с удивлением смотрит на сигарету и от разочарования тихо ругается матом.
Не подписывать контракт нельзя, говорит он себе. Остается коллектив, люди. Уступив Колодяжному, этому наглому нуворишу, он сохранит людям работу.
Вчера, в пятницу, он собрал сотрудников офиса и первого из открытых Пушниными магазинов, чтобы просто поговорить. Почти все уже знали, что происходит. Как говорится, медвежонка в мешке не утаишь. Выслушав директора, большинство опустили глаза, скрывая разочарование. Но самому Владимиру Ивановичу от этих новостей было куда хуже, чем его сотрудникам.
Анна Васильевна, главный бухгалтер, заплакала. Она была хрупкой романтической дамой за пятьдесят, внешне здорово походила на Маргариту Терехову в роли Миледи. Грузчик Дима раскричался, что это не годится, что надо бастовать. Почему мы должны москвичам все отдавать? Они уже весь город скупили! Дима, как и всегда, был в курсе всех политико-экономических процессов в городе.
Кассиры выслушали директора молча, администратор Света, о чьей прагматичности ходили легенды, осведомилась: а зарплата теперь какая будет?
Уборщица Лена, один из первых сотрудников КУБа, спросила, жалостливо подняв брови: а вы-то, Владимир Иванович, вы чем теперь займетесь? Владимир Иванович лживо улыбнулся и объявил, что у него планов громадьё!
«А вот что будут делать, мать вашу, Лексус и Верка?» – спрашивает себя Вовус снова и снова, потирая пальцами лоб.
Одной из последних и не очень удачных идей Лексуса был проект строить автономные дома для очень богатых местных мизантропов. Такие дома, как их собственный Дом.
В свое время Вовка серьезно раздумывал, не поддержать ли ему и эту придумку братца. Но в строительстве он мало что смыслил, а ведь братишка долго своим проектом заниматься не будет. Он бросит дело на Вовку с Веркой и исчезнет в неизвестном направлении.
Пришлось бы вступать в СРО, искать подрядчиков, всяких спецов в таких вопросах, в которых Вовус ничего не понимал. А из чего строить? Вот этот дом, их собственный Дом на горе Змейка, возводился из стройматериалов, привезенных из Америки. Поэтому с этим домом все хорошо, все в порядке. Зимой тут тепло, прохладно летом. Все системы работают, стены не покрывает грибок, сохраняется наружный вид. Даже ступени не скрипят. А три дома, построенные на заказ, для друзей, которых вдохновил Дом, оказались не такими замечательными. Кирпич, бетон, отделочные материалы были куплены в России. Причем большая часть материалов изготавливалась за дикие деньги, на заказ. Первой облезла фасадная краска, потом перекосились все двери, затем сломалась автономная канализация. Друзья, то есть обманутые хозяева тех самых автономных домов, крупно обиделись. Многие еще не успели выплатить всю сумму за постройку. Пришлось чинить строения за собственный счет и простить заказчикам их долги.
Нет, бизнес этот никуда не годится, на него ушли бы все деньги от продажи КУБа, а после Вера с дочерью остались бы жить в нищете. Вовка обязан это предусмотреть, он должен предложить Лексусу нечто такое, из-за чего брат забудет об автономных домах.
А идеи по-прежнему нет…
Вовке очень хочется поговорить с Верой. За годы, когда Вовку с Верой связывали родственные отношения, дела, общие заботы и общие радости, между ними почти не осталось секретов. А вот сейчас Вовка не может быть с ней откровенным, и от этого ему кажется, что он вдруг стал очень одинок. Как пацан, заблудившийся в лесу.
Он вдруг вспоминает Веру в то время, когда она вместе с сестрой пришла работать в КУБ. Пухленькая молодая женщина с ясными глазами и с твердым характером. Работала Вера почти столько же, сколько и Вовка, то есть круглые сутки. При этом ничего не требовала и всегда старалась поддержать.
И только в последние полгода Вера отдалилась. Ситуация с продажей бизнеса нервирует ее сильнее, чем можно было предположить. Она теряет, забывает и путает все вокруг, расстраивается из-за этого, а из-за расстройства еще больше путает, забывает и теряет…
Вовус не знает, как ему поддержать своего лучшего друга. Более того, завтра из-за него Вера станет очень несчастной. Хотелось бы оставить ей прощальное письмо, объяснить все, оправдаться, но Вовус не решается этого сделать. Такие вещи объяснению не подлежат.
Вовус сидит перед компьютером, сигарета тлеет в его пальцах. До ужина, на котором он должен провозгласить «новый курс», всего пара часов. Потушив сигарету, Вовка яростно давит ее в керамической пепельнице, сделанной в форме старого башмака.
Он прерывает интернет-сеанс, включает радио на своем мобильнике. На рок-канале – передача о психоделической музыке. Сложив перед собой по-ученически руки, Вовус опускает на них свою больную
