были мужчины. Под их пристальными взглядами Юля подошла к стойке, села на высокий табурет и заказала коньяк.
За одним из бильярдных столов спиной к ней стоял подтянутый темноволосый мужчина в дорогом светлом костюме. Юле показалось, что она его где-то видела, но сходу припомнить, где и когда это произошло, она не смогла, и краем уха прислушалась к его разговору с пожилым маркером.
— Устало выглядишь, Роман Георгиевич, — говорил маркер, поглядывая на стол с таким видом, как будто готовил там какую-то ловушку.
— Вечер трудного дня. Помнишь, Егорыч, такая песня была?
— А как же! Папаша твой любил под битлов играть. Вдохновение находило.
— Он и сейчас под них играет.
— Где нынче?
— В Кении.
— Пишет?
— Пишет, пишет. И матушка жива-здорова. Ты, Егорыч, мне зубы не заговаривай, ты шары ставь.
— Так я ставлю. Ну что, готов? Пять шаров, четыре удара — и ни одного на поле.
Оценив выставленную комбинацию, мужчина усмехнулся:
— Ну, Егорыч, ты садист!
— А мы по маленькой. По зеленой полташечке.
Поигрывая кием, мужчина примерился. Юля все ждала, когда он обернется или станет в профиль, но он упрямо держался к ней спиной.
— Давай, Егорыч, три удара и — по стольнику.
Ответ маркера Юля не разобрала — бармен как раз подал коньяк, блюдечко с порезанным лимоном и счет. Юля сделала глоток, достала из кошелька кредитную карточку.
Бармен отрицательно покачал головой:
— Извините, кредитки не принимаем.
— И что теперь?
— Поищите хотя бы мелочь.
Юля поискала. Нужной суммы не набиралось. Она выложила на стойку веер кредиток:
— Вот, выбирайте любую. Мелочи у меня нет.
— Девушка, извините, только наличные.
Юля стянула с пальца обручальное кольцо:
— Это годится?
— Де-е-вушка, — укоризненно протянул бармен.
— Помощь нужна? — услышала Юля знакомый голос и, повернув голову, увидела игрока в светлом костюме.
Вот, оказывается, это кто! Тот самый парень из красной «Альфа-ромео», который пытался завязать с ней знакомство у автомоечного комплекса. Любитель французского…
— А, сет анкор ву, — сказала Юля с легкой насмешкой и, чуть поколебавшись, добавила: — Одолжите мне немного денег. В этом идиотском баре не принимают карточки.
— Да нет проблем! — Шилов устроился рядом с Юлей на высоком табурете и сказал бармену: — Серега, запиши на мой счет.
Бармен кивнул, сделал какую-то пометку в блокноте под стойкой и выставил перед Юлей тарелку с орешками:
— Приятного аппетита.
Молча глядя перед собой, Юля отпила коньяк. Шилов придвинул к ней «обручалку», сиротливо лежащую на стойке рядом с влажным отпечатком от стакана:
— Ваше кольцо.
Юля щелкнула по нему пальцем, и оно улетело куда-то за стойку. Бармен и бровью не повел, а Шилов сочувственно отметил:
— Похоже, сегодня не ваш день тоже.
Юля покосилась не него, сделала еще глоток коньяка, взяла дольку лимона:
— Вообще-то я не очень люблю, когда мне лезут в душу. Оставьте свой телефон, и я вам завтра отдам деньги. А сейчас… Можно я одна здесь побуду?
— Одной не получится. Красивая, одинокая. — Улыбаясь, Шилов посмотрел через плечо в глубину зала, на стоящих вокруг столов игроков. — Вмиг слетятся, я ж их, гадов, знаю!
— А вы, значит, не из этих гадов, да?
— Я просто побуду рядом. Если вы хотите, конечно.
— И все?
— Все.
Приподняв рюмку на уровень глаз, Юля посмотрела на Романа сквозь стекло:
— Крутой, но благородный, да?
— Ну почему сразу же крутой?
— Пиджак-то на заказ шили, чтоб кобура не выпирала. Что вы на меня так смотрите? Я — модельер, и сотни раз такие пиджаки шила. И бандитам, и господам из Большого дома. А вы случайно не авторитет какой-нибудь?
— Не-ет, я просто на бильярде играю. А мне такой пиджак сошьете? Я еще один хочу.
— Посмотрим. Если приставать не будете.
— Я же обещал!
Маркер Егорыч крикнул от бильярдного стола:
— Георгич! Извини, конечно, но ты сдался или как?
Шилов посмотрел на Егорыча, посмотрел на Юлю:
— Слушайте, а вы мне не поможете? Удар очень сложный, вдохновение нужно. Просто постойте рядом, и все.
— Ну, пойдемте, — Юля допила коньяк, взяла сумочку и вслед за Шиловым прошла к бильярдному столу.
Взяв кий, Шилов пошел вдоль стола, примериваясь.
Три шара стояли вдоль одного, ближнего к Юле борта, один — у противоположного, и последний — примерно посередине зеленого суконного прямоугольника. Юля мысленно загадала: если он выиграет, значит, их знакомство будет иметь счастливое продолжение. Если нет — что ж, не судьба, значит… Правда, что же все-таки подразумевается под «счастливым продолжением», Юля сейчас, наверное, не смогла бы объяснить внятно.
Решив, как будет бить и подготавливая кий, Шилов подмигнул Юле:
— Ну, будем непруху ломать? Наш день, не наш — захотим, и будет наш!
Юля сдержанно улыбнулась.
Шилов выиграл. Присев на край стола, ударил почти вертикально. Потом, зайдя с другого борта, распластался над сукном и ударил из такого положения, из какого, Юля была в этом уверена, невозможно было куда-то попасть. Разве что в «молоко»… Хотя «молоко», кажется, из другой области термин.
— Вам в цирке нужно выступать, — сказала Юля, стараясь не показать радость, а Егорыч проворчал, отсчитывая из своего кошелька выигрыш:
— Про массэ разговора не было… А если бы сукно порвал?
Шилов небрежным жестом взял из его рук два зеленых полтинника:
— Лучше сделай мне игру, а то деньги кончаются.
Егорыч критически оглядел зал и, не увидев достойных противников, вздохнул, что-то припоминая: — Тут из Якутии одни приехали. Может, они тебя обуют?
Половину выигрыша Шилов предложил Юле, но она отрицательно покачала головой, скрестив руки на груди. Шилов, видимо, ждал такого ответа и, убирая деньги в бумажник, сказал таким тоном, как будто это было давно решено:
— Тогда мы их проедим.
И они их проели.
