не говорил, что все наши владения в Пруссии и титул отошли ко мне, а потом перейдут к тебе, я подтвердил твои права на мой титул и у государя, и у короля Пруссии. Это большие владения, да еще наследство, полученное тобой. Моих сил рачительно управлять всем этим уже не хватает. Ты должен забрать дела в свои руки. Прошу тебя, выйди в отставку и начинай заниматься имениями. Ты теперь наследник трех титулов, поэтому должен жениться и завести детей. Если у тебя будет три сына, то можешь поступить так же, как мой отец, и разделить титулы на троих.
— Боже, дядя, это так несвоевременно, я служу, все говорят о скорой войне с французами, как я могу бросить своих товарищей в трудную минуту, — возразил Александр.
— Тем более, ты в ответе перед семьей, если ты погибнешь на войне, два рода угаснут, а имения отойдут в казну, — не сдавался дядя, печально глядя на молодого человека.
— Но вы пока отлично справлялись, — слабо отбивался Александр, поняв, что попал в ловушку, из которой ему уже не выбраться.
— Я болен, ноги почти не ходят, и неизвестно, сколько я еще проживу. Я еще хотел увидеть хотя бы первого твоего ребенка. — Старый князь тихо, но верно подталкивал племянника к нужному решению, наконец, он пожаловался:
— В этом году я не смог объехать поместья, здоровье не позволило. Боюсь, что еще пару лет такого управления, и ты останешься нищим. Не хочешь выходить в отставку, возьми отпуск по семейным обстоятельствам и поезжай в имения. Я расскажу тебе, что нужно проверять и куда смотреть, чтобы выявить истинное положение вещей. Откладывать это мы больше не можем.
Александр понял, что дядя не отступит. Он посмотрел на усталое лицо своего единственного родственника и сдался. Написав рапорт об отпуске по семейным обстоятельствам и завершив свои дела в столице, сразу после наступления нового 1812 года граф уехал в поездку по имениям, взяв с дяди слово, что тот не покинет Санкт-Петербург до его возвращения.
План его был простым: сначала посетить два тверских имения, а потом ехать в Киев. Сильных морозов не было, и путешествие оказалось приятным. Пять дней спустя граф поднялся на крыльцо красивого двухэтажного барского дома с четырьмя колоннами и широким балконом по фасаду в своем имении Вороново. Сюда он приезжал с отцом совсем маленьким мальчиком, тогда ему было лет шесть, и было это летом. У него в памяти остались поля, засеянные рожью и овсом, густые леса и быстрая речка, где они с отцом вместе купались. Второе имение Власовка находилось в тридцати верстах от этого.
Управляющий Никон Иванович, пожилой человек с окладистой седой бородой в длинном черном сюртуке, много лет проработавший с князем Ксаверием, встретил графа на крыльце и провел в дом. Небольшой, но очень симпатичный, типичный для этой губернии помещичий дом, обставленный добротной мебелью, привезенной лет тридцать назад из столицы, содержался в чистоте и порядке. Спальня, приготовленная для Александра, была большой и уютной с бархатными портьерами, стеганными пуховыми одеялами на широкой кровати и с великолепным видом на реку и лес, открывающимся с балкона.
Проспав ночь как убитый на пуховой перине и позавтракав блинами из своей муки и молоком от своих коров, Александр занялся делами поместья. Следуя инструкциям дяди, он разобрался со счетными книгами, посмотрел, какие в этом году собрали урожаи и за сколько их продали, сколько дохода дал лес и сколько маленькая суконная мануфактура, организованная дядей в этом имении года четыре назад. За два дня решив все определенные для себя задачи, он засобирался в другое имение Власовку и, велев приготовить на утро лошадей, пошел собирать вещи, когда звон колокольчика у крыльца возвестил о приезде гостей.
Заинтригованный Александр вышел встречать гостей, но в вестибюле стоял только один молодой человек и отряхивал засыпанное снегом длинное модное пальто с двумя пелеринами и бобровым воротником. Он поднял на хозяина глаза и улыбнулся.
— Позвольте представиться, я — ваш сосед, князь Николай Васильевич Черкасский, мое имение граничит с вашим, и я взял на себя смелость приехать познакомиться.
Соседу было около тридцати лет, он был очень высок, строен, а его овальное лицо с правильными чертами и большими карими глазами располагало к себе добрым выражением и обаятельной улыбкой.
— Очень приятно познакомиться, я граф Александр Николаевич Василевский, проходите в гостиную, согрейтесь с мороза.
Молодые люди выпили по рюмке водки, а потом Александр пригласил гостя отужинать у него. Князь Николай служил в министерстве иностранных дел, а в своем имении находился в отпуске уже два месяца и к соседу приехал не только познакомиться, но и поговорить о деле. Он хотел купить достаточно много сукна, а еще лучше обменять сукно на доски со своей лесопилки. К концу вечера молодые люди нашли очень много общего и понравились друг другу. Александр согласился на предложение соседа и поручил управляющему в его отсутствии выполнить просьбу князя. Сосед засобирался домой. Александр вышел его проводить в вестибюль и, пожимая на прощанье руку, спросил:
— Вы еще долго здесь будете?
— Нет, меня отзывают, все ждут войны с Наполеоном, да и переговоры с турками о мире выходят на подписание договора, так что начальство меня ждет в столице, а потом куда загонят, я еще не знаю, — объяснил князь Николай, пожал соседу руку и попрощался.
Наутро Александр продолжил свое путешествие и ездил по своим и дядиным имениям до конца апреля. Князь Ксаверий схитрил: все управляющие, работавшие с ним много лет, вели дела четко и успешно. Только объехав все имения, граф понял, что особой нужды в этой поездке не было, просто дядя хотел, чтобы он получил понятие о своем имуществе и начал им заниматься. Подъезжая в первых числах мая к Санкт-Петербургу, он обдумывал соглашение, которое собирался заключить с дядей. Князь Ксаверий должен был разрешить ему остаться в армии еще на пару лет, а он собирался пообещать, что озаботится поисками невесты.
Дом на Английской набережной, который он покинул четыре месяца назад, показался Александру настоящим раем. Дядя ждал его с нетерпением. Вечером того же дня они устроились в кабинете с бокалами вина.
— Дядя, я благодарен вам за урок, за то, что познакомился со своим наследством и проникся чувством ответственности по отношению нему, но у меня пока есть еще один долг: я служу в полку, который оставить накануне войны не могу. Все мои товарищи сочтут меня трусом. Поэтому я предлагаю вам такой план: вы еще пару лет управляете всем нашим хозяйством, а я срочно начинаю искать себе невесту. Как только я найду хорошую девушку, я сразу женюсь. Что вы об этом думаете?
Старый князь посмотрел на племянника и улыбнулся. Он достиг своей цели и решил ковать железо пока горячо.
— Обещай мне, что ты обручишься в этом году, тогда я соглашусь, — строго потребовал он, стараясь ничем не выдать своего удовлетворения.
— Обещаю, — племянник протянул дяде руку, и они скрепили договор рукопожатием.
Граф Василевский вернулся в полк и был счастлив снова окунуться в армейский быт. Он не мог сказать дяде, как ему не хочется менять свою жизнь, но уговор есть уговор. Он дал себе слово начать выезжать на балы и приемы в поисках подходящей невесты, но все откладывал со дня на день, предпочитая коротать вечера в квартире на Фонтанке в объятиях неутомимой Кьяры.
Через две недели после возвращения он так и не смог себя заставить начать выезжать в свет, а итальянка, соскучившаяся по своему любовнику, так старалась в постели, что за свои изысканные ласки получила от него в подарок бриллиантовое колье. Но совесть и честь нашептывали Александру, что он ведет себя непорядочно — нужно держать слово. Однако судьба выпустила его из ловушки, в которую он сам себя загнал. Командование полка отправило графа в Вильно, прикомандировав к штабу Первой армии генерала Барклая-де-Толли в качестве представителя от кавалергардов.
Простившись с дядей, он в многочисленной свите императора Александра выехал в Вильно, и через три недели молодые офицеры обосновались в столице бывшего великого княжества Литовского. Весь центр города был отдан русским военным. Император жил в генерал-губернаторском дворце, дома на примыкающих улицах занимали офицеры и генералы штаба Первой армии, а также военные, прибывшие с императором.
Александр поселился в большом трехэтажном каменном доме вместе с офицерами других гвардейских полков, прикомандированными к штабу армии. В течение всего мая и июня планировались учения, марши,
