забыла.
— Не думаю, — сдержанно сказала Ракель. — Ты говорил об этом, но ни разу не сказал просто и ясно. И не говоришь до сих пор.
— Ракель, ты потратила очень много времени на изучение логики. Но раз ты требуешь, я повинуюсь. Ракель, дочь Исаака, окажешь мне честь стать моей женой? — произнес он громко и отчетливо к изумлению тети Дольсы, которая в эту минуту вошла.
Она уставилась на обоих, потом сказала каким-то странным голосом:
— Твое платье, Ракель. Кажется…
Дальше она не нашла слов.
В промежутке между закатом и темнотой, когда уже плохо видно, но зажигать свечу еще рано, Исаак и Юдифь сидели во дворе, наконец-то одни.
— Исаак, ты доволен помолвкой Ракели? — спросила Юдифь.
— Думаю, важнее спросить у Ракели, довольна ли она, — ответил отец девушки.
— Довольна, — сказала Юдифь. — Она выглядит счастливой. Более того, оживленной, как Мириам, когда происходит что-то приятное. Исаак, она росла чересчур серьезной. Казалось, все заботы мира легли на ее плечи.
— Как он выглядит? — спросил Исаак. — Какое-то время мне было любопытно.
— Он красивый. Как ты, Исаак. Почти с тебя ростом, по виду сильный. С улыбкой, привлекающей взгляды всех. Если внешность что-то значит, у нашей Ракели будет много детей.
Юдифь засмеялась.
— Хотя не знаю. Я не изучила его настолько хорошо.
— Надеюсь, — сказал муж, обнимая ее за талию. — Это завело бы материнскую заботливость, на мой взгляд, слишком далеко. Но если их дети пойдут в бабушку, они будут сильными, как львы, и красивыми, как величайшие королевы мира.
— Перестань, Исаак, — игриво сказала Юдифь, — а то окажешься в опасности качать на колене вместе и сына, и внука.
Эпилог
Широкий шаг уносил Жуакина все дальше и дальше от Жироны. Он шел по северной дороге до Фигуэреса и немного дальше быстро, как только мог, а потом пошел на запад через горы. Жуакин не возвращался домой, хотя родные места временами и манили его, и не искал какой-то другой деревни. Если б его спросили, куда он идет, он бы пришел в замешательство и ответил, что узнает, когда окажется там.
Ему никто не докучал. Под покровом сумерек и темноты он проходил через деревни и мимо других одиноких пешеходов, как ветер, порывистый, но невидимый. Казалось, видеть его могли только птицы и животные да, может быть, духи воздуха. Те, кто бодрствовал ночью, ощущали его присутствие, открывали ставни и выглядывали, но ничего не видели; те, кто спал, беспокойно ворочались. Когда Жуакин останавливался отдохнуть, суровые, недоверчивые жители гор кормили его и поили. Они узнавали в нем одного из своих, но его присутствие тревожило этих людей, и они были рады отправить его в путь с ковригой хлеба или куском вяленого мяса на дорогу.
Жуакин где-то обосновался, в горах больше не ощущалось его тревожащего присутствия, и его костей не находили на пути, которым он шел.
В годы, последовавшие за летом тысяча триста пятьдесят четвертого, люди время от времени говорили о святом, живущем в маленькой хижине, построенной в устье пещеры. Жилище этого отшельника удачно располагалось на краю солнечной поляны, где паслись немногочисленные козы, и было защищено от воющих ветров, налетавших зимой с севера. Говорили, что если его сможет найти искренне кающийся, то визит к жилищу этого отшельника принесет ему прощение и, возможно, даже здоровье. Те, кто приходил получить его благословение, всегда оставляли немного еды — ковригу хлеба или горсть зерна. Отшельник не принимал ничего иного.
Один человек, утверждавший, что побывал в этой горной твердыне, говорил, что когда спросил у отшельника, кто он и что он, отшельник ответил, что его имя Жуакин и что он хранитель. Однако не смог или не захотел сказать ничего больше.
Историческая справка
Немногие из религиозных символов так захватывали воображение западного мира, как священный Грааль, чаша, из которой Христос и Его апостолы пили на Тайной Вечере — их последней совместной пасхе.
Среди множества мест, где люди верили, что они хранят священный Грааль, утверждение, что он находился и находится до сих пор на Пиренейском полуострове, имеет за собой одну из самых давних традиций. Согласно многочисленным преданиям Грааль, простая чаша, был привезен туда давным-давно. Когда мусульманское вторжение, начавшееся во втором десятилетии восьмого века на юго-восточном побережье Испании, возбудило опасения, что священная реликвия в безопасности, чашу отправили на север, в провинцию Уэска в Арагоне.
Но за несколько столетий, пока положение дел не изменилось в пользу христиан, борьба за контроль над полуостровом распространялась на север. Уэска становилась уязвимой, и Грааль в большой тайне отправили в монастырь Сан-Хуан де ла Пенья, расположенный в горах к северо-востоку от Уэски. Там он был надежно защищен хранителями и окружающими горами.
Там Грааль и оставался в безопасности до правления Мартина, второго сына Педро Четвертого, короля Арагона с 1395 по 1410 годы. Мартин приказал отправить Грааль в Барселону и хранить там до тех пор, пока не представится возможность перенести его в укрепленную часовню Священной Чаши, где он остается по сей день. Часовня была построена по указанию архиепископа Валенсии Видаля де Бланеса, который прежде был настоятелем монастыря Сан-Фелиу, расположенного рядом с городом Жироной, во времена епископа Беренгера.
За этот долгий промежуток времени к простому изначальному зданию часовни были добавлены замысловатые и дорогостоящие приделы, как подобающие статусу священного Грааля.
Среди различных, противоречащих друг другу утверждений непросто выяснить истину. Однако легенды и предания о Граале обычно помещают его в окруженную неприступными горами крепость; стенная роспись в алтаре церкви Сан-Клемент в Тауле, высоко в Пиренеях, убедительно наводит на мысль, что в конце Средневековья в этих горных районах Грааль был объектом особого почитания. На росписи — работе замечательного мастерства, изящества и силы — изображена Пресвятая Дева, держащая в покрытой тканью руке простую чашу. Из чаши вздымаются языки пламени.
Изначальной росписи в этой маленькой церкви уже нет. Ее изъяли у воров произведений искусства, которые в начале двадцатого века аккуратно сняли ее по частям, чтобы продать в Соединенных Штатах. Роспись восстановлена в ее изначальном великолепии и теперь находится в музее Насиональ Арт де Каталонья в Барселоне. Для церкви Сан-Клемент была сделана точная копия.
Хотя в 1353 году самым убедительным местом, где сохранялся священный Грааль, признавался монастырь Сан-Хуан де ла Пенья, в некоторых маленьких горных общинах северо-восточной Испании, видимо, продолжали верить, что эта святыня надежно спрятана неподалеку от них. Очевидно, поэты имели в виду эту местность, когда сочиняли великолепные истории о благородных и добродетельных рыцарях, преданных рыцарским идеалам и поискам Грааля. Мысль о том, что такие люди могли где-то существовать, была, несомненно, утешительным противопоставлением окружающей действительности. В то время рыцари — праздные воины без повелителей, которые сдерживали бы их, — странствовали по сельской местности,
