— С небес? — скептически спросил мальчик.
— Нет, Гильем, — улыбнулась Клара. — Из Сардинии. Это за морем, но не так уж далеко от небес. — Она обернулась к молодой даме, стоявшей позади нее. — Донья Томаза, позволь представить тебе мою мать. Мама, донья Томаза была очень добра ко мне, когда я была на Сардинии.
— Донья Томаза, — сказала Серена. — Большая честь для меня. И, если не ошибаюсь, во внутреннем дворе кое-кто с нетерпением ждет вас. Вас обеих.
Она провела их через выложенный каменными плитами холл к тяжелым деревянным дверям. Они вели к большому внутреннему двору, который был огорожен основным зданием, его крылом и двумя высокими каменным стенами. Наружу вели тяжелые деревянные ворота, сейчас закрытые на засов. В этом надежном убежище в тени небольшого деревца, спиной к зданию стояло кресло.
— Милорд, — сказала Серена. — Я привела к вам друзей. Не буду мешать вашей встрече.
Человек в кресле медленно и неловко приподнялся, оборачиваясь к подошедшим.
— Улибе! — воскликнула Томаза, нежно обхватив его руками. — Что случилось?
Клара застыла, как будто в ее голову пришла неожиданная мысль, а потом внимательно посмотрела на обоих. Оба были высокими, с медового цвета волосами, сероглазыми.
— Милорд, — Клара присела в реверансе. — А вы чем-то похожи, — добавила она. — Раньше я этого сходства не замечала.
— Раз так, то мне жаль Томазу, — улыбнулся Улибе. — Она не сказала вам, что мы брат и сестра?
— Улибе, — буркнула Томаза. — Ты же сам просил меня не говорить.
— К счастью, — сказал Улибе, — ее отец, Сан-Климан, второй муж нашей матери, обладает более приятной внешностью по сравнению с моим отцом, поэтому сходство не слишком сильное, — добавил он. — А случилось вот что. Один разбойник, вооруженный ножом и посохом, застал меня врасплох. Наверное, хотел проломить мне голову и перерезать горло.
— Но у него ничего не вышло, — с улыбкой заметила Томаза. Я рада. Мне бы не хотелось потерять тебя. Без брата плохо. По крайней мере, мне.
— Он напал неожиданно, — обиженным тоном заметил Улибе. — Свалился с дерева, как гигантский орех. Поэтому я ранен. Но я тоже пару раз его задел. И прикончил бы, если б не его посох.
— Какое счастье быть там, где люди сражаются! — сделав серьезное лицо, заявила Томаза. — Я устала от мирной жизни в военном лагере. А ее величество поговаривает о том, чтобы провести зиму на Сардинии. Или на Сицилии. Как я найду себе мужа, если буду постоянно переезжать туда-сюда? Вот я и упросила, чтоб меня отпустили сопровождать Клару, но теперь я поняла, что моя главная задача — это забрать тебя домой к маме. Надеюсь, она будет рада видеть своих блудных детей — сразу обоих. Улибе, ты узнаешь Клару теперь, когда она не одета в мальчишеское платье? Или как монах? — спросила Томаза. — Если узнаешь, ты должен поговорить с ней. Причем любезно.
— Я смотрю, пребывание при дворе никак не повлияло на твою способность тараторить, Томаза, — Улибе покачнулся и побледнел.
— Наверное, лорду Улибе лучше присесть, — сказала Клара. — Мне хочется поговорить с мамой, поэтому с вашего разрешения оставляю вас вдвоем.
— Где моя мать? — спросила она у первого попавшегося ей слуги, которым оказался Дальмо.
— В гостиной, — ответил он. — Вверх по этой лестнице.
Клара взлетела по ступенькам, как будто и не проводила целый день в седле, и вбежала в комнату.
— Мама, — сказала она и, опустившись, уткнулась лицом в колени матери. — Я думала, что ты умерла. Почему ты не пришла за мной? — сказала она, подняв наконец голову. Лицо ее было залито слезами. — Я все надеялась, а ты не приходила, поэтому я решила, что ты умерла.
— Я не знала, где ты, моя дорогая, — сказала Серена, ласково поглаживая ее по голове. — Я искала и искала, но никто даже не слышал о тебе.
— А я никому не говорила, кто я такая, — сказала Клара.
— Почему? — удивилась ее мать.
— Ты мне так велела, ответила Клара, удивившись в свою очередь. — Не упоминать ни папиного имени, ни твоего, для безопасности. Вот я и не говорила никому.
— Я ничего не помню, — сказала ее мать. — В тот ужасный день… — Она замолчала, глаза ее наполнились слезами. — Если б я тебе так не сказала. — после некоторой паузы продолжала она. — Я смогла бы тебя найти. Я искала по всему городу. А потом мне показали узелок, который был найден в руках у девочки, задавленной насмерть в толпе. Это был твой узелок.
— Она украла его у меня, — объяснила Клара. — Выхватила его у меня из рук. Я пыталась отобрать его, но толпа была слишком плотной.
— Я похоронила ее, Клара, думая, что это ты. Бедное дитя. — Она крепко обняла дочь. — Где же ты была? Что ты делала все это время?
— Ну, — начала Клара, — не знаю, стоит ли рассказывать все подробности, — некоторое время я жила в монастыре, помогая сестрам присматривать за маленькими детьми. Мама, они были ко мне очень добры. А потом я работала.
— Работала? Что ты имеешь в виду? — спросила ее мать.
— Посудомойкой, мама. Не поверишь, какая кошмарная из меня получилась посудомойка. А потом я… сбежала, потому что повариха сказала мне, что мне оставаться там опасно. Она считала, что хозяйка собирается отослать меня куда-то далеко.
— А вот об этом я знаю, — внезапно догадалась ее мать.
— И повариха остригла мои волосы, я надела старую мальчишечью тунику и сбежала, надеясь найти нашего родственника в Жироне. Вместо этого я встретила лорда Улибе, брата Томазы. Он отправил меня к королеве.
— Благодарение Господу, — прошептала Серена.
— А уже ее величество отправила меня к тебе. Мама, а кто твой кузен в Жироне?
— Это был человек, который убил твоего отца и пытался устроить так, чтобы тебя продали в рабство, — с горечью ответила та. — Он ненавидел меня и хотел получить нашу землю и деньги.
— Значит, хорошо, что я не добралась до города. Но все-таки, ты могла бы меня предупредить, что он за человек, — с упреком добавила она.
— Дорогая моя, я и не думала, что снова увижу его. Последний раз мы виделись, когда ему было тринадцать. Мне в ту пору было семнадцать, и мне он казался омерзительным. Некоторое время назад до меня дошли слухи, что он умер от чумы. Но он был не кровный родственник. Он был сыном сводного брата моего дедушки.
— Почему он тебя ненавидел?
— Потому что я сказала ему, что лучше уйду в монастырь, чем стану его женой.
— А где он сейчас?
— Умер. Я видела, как он умирал. Я сама пыталась убить его, — прошептала она. — Здесь, в винограднике. Что ты теперь будешь думать о своей матери? И я была уверена, что мне это удалось, но лорд Улибе клянется, что это не так. Он настаивает, что сам нанес смертельный удар в честной схватке, когда тот напал на меня.
— Ты сильная и храбрая, мама. Я всегда это знала.
— Тебе известно, что его светлость и твой отец вместе служили его величеству?.. Но мне надо отдохнуть. У нас будет еще время поговорить обо всем, моя девочка. Сходи во двор, пообщайся со своими гостями. У меня кружится голова от радости.
— Сейчас пойду. Мама, только скажи, ты хорошо себя чувствуешь?
— Здесь с нами еще один человек, — заметила Томаза. — Она живая?
— Более чем, — ответил Улибе. — Она и ее отец спасли мне жизнь. Госпожа Ракель, — громко позвал он. — Умоляю простить мою бесцеремонность, но можно ли вас попросить оставить ваше удобное кресло и подойти к нам? Я хотел бы познакомить вас с моей сестрой.
