равновесие и попятился. Хирата ударил снова, но волна изнеможения уже нависла над ним. Нож пролетел в стороне от Тораи на целую ладонь. Тот оправился и вновь перешел в атаку. Нож в руке Хираты становился все тяжелее и тяжелее. Собственный вес тянул его к земле. Он поднял левую руку и повел ею из одной стороны в другую, нацеливая заряды энергии в разные части тела противника.
Тораи вздрагивал, словно получая удары в грудь, по ногам и плечам. Глаза его забегали, пытаясь обнаружить причину боли. Он принялся размахивать мечом, даже не стараясь попасть по врагу. На его лице появилось выражение ужаса — он понял, что Хирата захватил под контроль его разум. Безударная техника сделала из него комок судорог. Он и Хирата превратились в партнеров по странному танцу, в котором рука Хираты вызывала конвульсивное движение тела Тораи. При очередном па Тораи по инерции завертелся и проскочил мимо Хираты, и тот, извернувшись, ударил его ножом в бок. Тораи взвизгнул.
Кровь брызнула из раны. Тораи со стоном рухнул в грязь и один раз дернулся. Глаза, которые глядели на Хирату, испускали дикий свет.
Волна усталости обрушилась на Хирату с сокрушительной силой. Кости и мышцы его будто превратились в вату. Сердце стало биться медленнее — плоть потребовала отдыха. Нож выпал из его руки; глаза закрылись; колени подломились. Он провалился в мертвый сон еще до того, как рухнул рядом с Тораи, партнером по бою, который соединил свои силы с его, чтобы обеспечить ему победу.
Больше он ничем не мог помочь Сано. Это было его последней мыслью.
30
— Это она придумала, — сказала госпожа Мори, указав на Юкон.
— Нет, она, — возразила Юкон.
Виноваты были обе. Однако Рэйко нужно было знать, кто из них выдумал заговор. Она подозревала, что это Юкон, и ее удивляло, почему та не торопится присвоить себе лавры вдохновителя, особенно теперь, когда она с таким удовольствием расписывала свое участие в исполнении плана.
Юкон повернулась к госпоже Мори:
— Неужели вы не помните, как сказали мне: «Правда будет здорово, если умрут и мой муж, и госпожа Рэйко?»
— Помню… но ведь я только сказала. — Госпожа Мори наморщила лоб. — Не думаю, что я на самом деле имела это в виду.
— Конечно же, имели.
С удивлением Рэйко подумала, что, похоже, мягкая и покорная госпожа Мори и стала зачинщицей всего бесчинства!
— Но ведь это твои слова: «Правитель Мори и госпожа Рэйко еще слишком полны здоровья и сил, чтобы в скором времени умереть. Нам нужно самим все устроить», — сказала госпожа Мори.
— Хорошо, а кто сказал: «Мы могли бы проникнуть в одну из ночей в спальню правителя Мори и зарезать его»? — вскинулась Юкон. — «А в следующий раз, когда госпожа Рэйко придет в имение, мы можем прикончить и ее».
— Ты говорила, что тебе недостаточно, чтобы госпожа Рэйко просто умерла! — вспылила госпожа Мори. — Не ты ли хотела, чтобы она была обесчещена и наказана за что-то, чего она не делала, как и твой сын?
— Ладно. Но вы сказали, почему бы не избавиться от них обоих и не разделаться со всеми делами одним ударом!
— Это ты! Это ты придумала убить его и сделать так, чтобы все выглядело, будто это она его убила!
— Хорошо, может, и так. Но подтолкнули меня к этому вы.
— Ха! — с раздражением и возмущением бросила госпожа Мори. — Да разве тебя нужно было подталкивать?
Рэйко поняла: до истины ей не докопаться. Да это уже и не имело значения. Были вещи и поважнее. О них-то ей и следовало сейчас подумать. Она слышала доносившиеся со двора шум боя и крики: солдаты правителя Мори все еще сражались с солдатами Сано.
— Как нам вывести этих двоих из имения? — шепнула она лейтенанту Асукаю.
— Ладно, все бы получилось, если бы вы держали свой большой рот на замке, — зло процедила Юкон.
— Мой рот не больше твоего, — вспыхнула госпожа Мори. — Это ты все выболтала! Так уж порой хотелось похвастаться перед госпожой Рэйко тем, что ты сотворила с ней!
— Да я стала говорить после того, как вы уже изрядно наболтали, тупица вы этакая!
Возмущенная госпожа Мори вскочила.
— Ты грубая, грязная простолюдинка! Не смей разговаривать со мной в подобном тоне! Я… — внезапно она замолчала. Ее гнев сменился испугом. Она смотрела куда-то через плечо Рэйко.
Рэйко оглянулась. В дверях стоял молодой человек. На его красивом лице застыло выражение глубочайшего потрясения. Не обращая ни на кого внимания, он неотрывно смотрел на госпожу Мори.
— Эндзю… — произнесла она упавшим голосом. И прижала руку к горлу. — Как давно ты там стоишь?
— Достаточно давно, чтобы услышать все. — Он покачал головой, словно отрицая услышанное. — Мать, это правда?
Госпожа Мори съежилась — от того ужаса, что звучал в его голосе. Слезы стыда выступили у нее на глазах.
— Я не хотела, чтобы ты когда-нибудь узнал.
— Ты убила отца?! — Эндзю казался ошарашенным, совершенно убитым горем.
— Мне была невыносима сама мысль о том, что ты узнаешь, что его кровь на моих руках! — Госпожа Мори протянула руки к сыну. — Я сделала это, чтобы покарать его за тебя. Потому что не могла защитить тебя тогда. Простишь ли ты меня?
Эндзю бросился к ней, опустился на колени и взял ее руки в свои ладони.
— О, мама. — В голосе звучало глубокое чувство.
Госпожа Мори обняла его, прижавшись щекою к его голове.
Рэйко помимо воли была тронута этой сценой. Что ж, как мать она права — это был ее долг по отношению к своему ребенку. Если бы только она выбрала другие средства!
Топот бегущих ног во дворе сопровождался криками. Лейтенант Асукай открыл внешнюю дверь. По саду пробегала толпа солдат с гербами Сано.
— Эй! Что происходит? — крикнул им Асукай.
— Мы заняли имение! — отозвался командир.
Рэйко облегченно вздохнула.
— Хорошо, — сказал лейтенант Асукай. — Нам нужно сопровождение для возвращения в замок Эдо.
— Обеспечим! — откликнулся тот же голос.
Как раз вовремя, чтобы Рэйко привела в суд двух убийц для допроса и снятия с себя обвинений.
— Госпожа Мори, Юкон, вам придется поехать с нами, — сказала она.
Эндзю повернулся к Рэйко.
— Нет, — прошептал он, явно осознавая, что матери придется расплатиться жизнью за содеянное. Он крепче сжал руки госпожи Мори. — Я не дам вам увести ее!
Госпожа Мори убрала руки.
— Все хорошо, Эндзю, — проговорила она с печальной покорностью. — Я готова принять наказание.
— Мама, нет!
Когда она поднялась, он, словно маленький мальчик, уцепился за ее юбки. Она погладила его лицо и нежно улыбнулась ему сверху вниз.
