ценностей в области прагматики (см.). Авангардист не может, подобно модернисту, запереться в кабинете и писать в стол; самый смысл его эстетической позиции - в активном и агрессивном воздействии на публику. Производить шок, скандал, эпатаж - без этого А. и. невозможно.
Вот что пишет об этом русский филолог и семиотик М. И. Шапир, обосновавший прагматическую концепцию А. и.: '[...] в авангардном искусстве прагматика выходит на передний план. Главным становится действенность искусства - оно призвано поразить, растормошить, вызвать активную реакцию у человека со стороны При этом желательно, чтобы реакция была немедленной, мгновенной, исключающей долгое и сосредоточенное восприятие эстетической фомы и содержания. Нужно, чтобы реакция успевала возникнуть и закрепиться до их глубокого постижения, чтобы она, насколько получится, этому постижению помешала, сделала его возможно более трудным. Непонимаиие, полное или частичное, органически входит в замысел авангардиста и превращает адресата из субъекта восприятия в объект, в эстетическую вещь, которой любуется ее создатель-художник' (здесь и ниже в цитатах выделения принадлежат М. И. Шапиру. В.Р.).
И далее: 'Самое существенное в авангарде - его необычность, броскость. Но это меньше всего необычность формы и содержания: они важны лишь постольку, поскольку 'зачем' влияет на 'что' и 'как'. Авангард прежде всего -. необычное прагматическое задание, непривычное поведение субъекта и объекта. Авангард не создал новой поэтики и своей поэтики не имеет; но зато он создал свою новую риторику: неклассическую, 'неаристотелевскую' систему средств воздействия на читателя, зрителя или слушателя. Эти средства основаны на нарушении 'прагматических правил': в авангарде субъект и объект творчества то и дело перестают выполнять свое прямое назначение. Если классическая риторика - это использовавие эстетических приемов во внеэстетических целях, то новая риторика - это создание квазиэстетических объектов и квазиэстетических ситуаций. Крайние точки зрения явления таковы: либо неэсте- тический объект выступает в эстетической фуикции (так, Марсель Дюшан вместо скульптуры установил на постаменте писсуар), либо эстетический объект выступает в неэстетической функции (так, Дмитрий Александрович Пригов хоронит в бумажных 'гробиках' сотни своих стихов). Потому-то и действенны несуществующие (виртуальные) эстетические объекты, что весь упор сделан на внеэстетическое воздействие: поражает и ошарашивает публику уже самое отсутствие искусства (такова, к примеру, 'Поэма конца' Василиска Гнедова, весь текст которой состоит из заглавия и чистой страницы). Все дело в умелой организации быта: достаточно нацепить вместо галстука морковку или нарисовать на щеке собачку'.
Говоря об искусстве ХХ в., следует четко различать, когда это возможно, явления модернизма и А. и. Так, ясно, что наиболее явными направлениями А. и. ХХ в. являются футуризм, сюрреализм, дадизм. Наиболее явные направления модернизма - постимпрессионизм, символизм, акмеизм. Но, уже говоря об ОБЭРИУ, трудно определить однозначно принадлежность этого направления к модернизму или к А. и. Это было одно из сложнейших эстетических явлений ХХ в. Условно говоря, из двух лидеров обэриутов балагур и чудесник Даниил Хармс тяготел к А. и., а поэт-философ, авторитет бессмыслицы' Александр Введенский - к модернизму. В целом характерно, что когда обэриуты устроили вечер в своем театре 'Радикс', скандал у них не получился, за что их упрекнул, выйдя на сцену, опытный 'скандалист' Виктор Борисович Шкловский. Повидимому, в 1930-х гг. между А. и. и модернизмом наметилась определенная конвергенция, которая потом, после войны, отчетливо проявилась в искусстве постмодернизма, в котором и модернизм и А. и. играют свою роль (см. концептуализм).
С точки зрения характерологии (см.) типичный модернист и типичный авангардист представляли собой совершенно различные характерологические радикалы. Вот типичные модернисты: сухопарый длинный Джойс, изнеженный Пруст; маленький, худой, как будто навек испуганный, Франц Кафка; длинные, худые Шостакович и Прокофьев; сухой маленький Игорь Стравинский. Все это шизоиды-аутисты (см. аутистическое мышление), замкнутые в своем эстетическом мире. Невозможно их представить на площади или на эстраде эпатирующими публику. У них для этого нет даже внешних данных.
А вот авангардисты. Агрессивный, с громовым голосом, атлет Маяковский, так же атлетически сложенный, 'съевший собаку' на различного рода скандалах Луис Бунюэль (тоже, впрочем, фигура сложная - в юности ярый авангардист, в старости - представитель изысканного постмодернизма); самовлюбленный до паранойи и при этом рассчитывающий каждый свой шаг Сальвадор Дали. Для каждого из этих характеров два признака составляют их авангардистскую суть - агрессивность и авторитарность. Как же иначе осуществлять свою нелегкую задачу активного воздействия на публику? Это свойства эпилептоидов и полифонических мозаиков (см. харак- терология).
Лит.:
Шапир М. Что такое авангард?// Даугава. 1990. - No 3.
Руднев В. Модернистская и ававгардная личность как культурно-психологический феномен // Русский авангард в кругу европейской культуры. - М., 1993.
АВТОКОММУНИКАЦИЯ
(ср. индивидуальный язык) - понятие, подробно проанализированное в рамках семиотической культурологии Ю. М. Лотмана. При обычной коммуникации общение происходит в канале Я - Другой. При А. оно происходит в канале Я - Я. Здесь нас прежде всего интересует случай, когда передача информации от Я к Я не сопровождается разрывом во времени (то есть это не узелок завязанный на память) Сообщение самому себе уже известной информации имеет место во всех случаях, когда ранг коммуникации, так сказать, повышается. Например, молодой поэт читает свое стихотворение напечатанным в журнале. Текст остается тем же , но, будучи переведен в другую систему графических знаков, обладающую более высокой степенью авторитетности в данной культуре, сообщение получает дополнительную значимость.
В системе Я - Я носитель информации остается тем же, а сообщение в процессе коммуникации приобретает новый смысл. В канале Я - Я происходит качественная трансформация информации, которая в результате может привести к трансформации сознания самого Я. Передавая информацию сам себе, адресат внутренне перестраивает свою сущность, поскольку сущность личности можно трактовать как индивидуальный набор значимых кодов для коммуникации, а этот набор в процессе А. меняется. Ср. приводимый Ю.М. Лотманом пример из 'Евгения Онегина':
И что ж? Глаза его читали,
Но мысли были далеко;
Мечты, желания, печали
Теснились в душу глубоко.
Он меж печатными строками
Читал духовными глазами
Другие строки. В них-то он
Был совершенно углублен.
Одним из главных признаков А., по Лотману, является редукция слов языка, их тенденция к превращению в знаки слов. Пример А. такого типа - объяснение в любви между Константином Левиным и Кити (которых в данном случае можно рассматривать почти как одно сознание) в 'Анне Карениной' Л.Н. Толстого:
'- Вот, - сказал он и написал начальные буквы: к, в, м, о: э, и, м, б, з, л, э, н, и, т? Буквы эти значили: 'когда вы мне ответили: этого не может быть, значило ли это, что никогда или тогда?' [...]
- Я поняла, - сказала она, покраснев.
- Какое это слово? - сказал он, указывая на н, которым означалось слово никогда.
- Это слово значит никогда [...]'.
В. А., как пишет Ю. М. Лотман, 'речь идет о возрастании информации, ее трансформации, переформулировке. Причем вводятся не новые сообщения, а новые коды, а принимающий и передающий совмещаются в одном лице. В процессе такой автокоммуникации происходит переформирование самой личности, с чем связан весьма широкий круг культурных функций - от необходимого человеку в определенного типа культурах ощущения своего отдельного бытия до самопознания и аутопсихотерапии' (см. изменеиные состояния сознания).
Как компромисс между коммуникацией и А., между смыслом и ритмом Ю. М. Лотман рассматривает двухканальный поэтический язык, который на содержательный код накладывает код ритмический, носящий автокоммуникативный характер (см. также система стиха).
Лит.:
