Эти восстания охватили некоторые уезды Симбирской и Самарской губерний. Были попытки восстания в районе Бузулука. В бывшей Уфимской губернии восстания поднимались кулацкими и буржуазно-националистическими контрреволюционными элементами в среде татарского и башкирского населения. Сравнительно крупные и наиболее опасные 'чапанные' восстания произошли в начале марта 1919 года в ряде сел Сенгелеевского и Сызранского уездов Симбирской (Ульяновской) губернии и Самарского и Ставропольского уездов Самарской губернии.
Особенно большую работу по ликвидации крестьянских восстаний провел М.В. Фрунзе. Он принял самые решительные меры, для чего к Сызрани были посланы военно-полевой штаб и отряд в 1200 человек, а также другие части. Кроме того, была прислана помощь из Пензы и Кузнецка. Общее руководство этими силами было возложено на комиссара штаба 4-й армии и его помощника. Несмотря на широкое распространение восстания, оно так же быстро прекратилось, как и началось». В 20-х числах марта 1919 года восстание было подавлено.
В середине апреля 1919 года Южная группа войск была усилена. Помимо 4-й и Туркестанской армий в оперативном отношении М.В. Фрунзе были подчинены 1-я, 5-я армии Восточного фронта, а также укрепленный участок реки Волги от Саратова до Сызрани.
Михаил Васильевич, получив в свое командование большие силы и средства, начал подготовку контрнаступления на Колчака. Разрабатывались планы предстоящих операций, переформировывались войска, усиливались артиллерией и пулеметами.
Одновременно были приняты жесткие меры по укреплению воинской дисциплины. Помимо разъяснительной, воспитательной и агитационной работы предпринимались меры и другого характера. Так, 28 апреля 1919 года приказом по войскам Южной группы были организованы заградительные отряды для восстановления порядка на железной дороге и борьбы с дезертирством на станциях участка Кинель — Сызранский мост включительно.
Наводился твердый революционный порядок и в тылу Южной группы войск, прежде всего на железных дорогах. Все перемещения по железным дорогам должны были осуществляться по единому плану, утвержденному штабом Южной группы или штабами армий. 2 мая особым приказом М.В. Фрунзе было запрещено начальникам эшелонов, команд и транспортов вмешиваться в работу железнодорожных служащих, а коменданты станций должны были, в свою очередь, строго руководствоваться полученным сверху указаниями. Приказ оканчивался словами: «В случае упущений со стороны комендантов — выполнять их требования, но уведомлять меня».
Окончательный план контрнаступления против армий Колчака сложился не сразу; он претерпел ряд изменений, зависевших не только от последовательной его разработки в трех инстанциях — в штабе главного командования, командования Восточного фронта и командования Южной группы, но еще и оттого, что в каждой инстанции он разрабатывался со своей особой точки зрения.
М.В. Фрунзе пришлось столкнуться с большими трудностями как в период составления и уточнения плана, так и во время его реализации. Враг продолжал продвигаться вперед, и обстановка изменялась каждый день. Резервы только что подтягивались, а ждать было нельзя. Приходилось снимать части с фронта для создания ударной группы и этим самым ослаблять те или иные его участки, т. е. идти на известный риск. Опасность положения под Симбирском и Казанью заставляла командование фронта направлять войска, предназначавшиеся для усиления Южной группы, в другие места.
По некоторым вопросам между М.В. Фрунзе и Реввоенсовета фронта и главкомом возникли разногласия. Они касались, в частности, сроков начала контрудара. Командование Восточным фронтом одно время было склонно начать его после распутицы, тогда как М.В. Фрунзе настаивал на немедленных действиях.
С определенным недоверием к М.В. Фрунзе относился и председатель РВСР Л.Д. Троцкий, который не терпел никаких возражений по поводу своих указаний, а больше всего того, что командующий Южной группой войск Восточного фронта нередко по некоторым вопросам сносился напрямую с ЦК ВКП(б), минуя военное ведомство. Эти настроения подогревал в своих докладах командующий 5-й армией М.Н. Тухачевский, который, оказавшись в подчинении у М.В. Фрунзе, постоянно докладывал Л.Д. Троцкому о всех действиях своего начальника, умышленно выпячивая и даже искажая некоторые факты.
Такая «работа» не могла не иметь свои последствия. Л.Д. Троцкий предпринял попытку отстранить М.В. Фрунзе от руководства армиями Южной группы. 29 апреля 1919 года на объединенном заседании Политбюро и Оргбюро ЦК РКП(б) он высказал сомнение в том, что М.В. Фрунзе сможет обеспечить разгром Колчака, и предложил послать на Восточный фронт главкома И.И. Вацетиса, а командующего фронтом С.С. Каменева направить для руководства войсками Южной группы.
Среди высшего советского руководства по этому вопросу разгорелись жаркие споры. Доводы Троцкого казались логичными: руководство войсками фронта на период его решительного наступления доверить профессиональным военным. Но тут же последовали и другие соображения, связанные с ролью большевиков и пролетарским характером революции. Предложение Троцкого большинством голосов было отклонено.
28 апреля 1919 года войска Южной группы начали наступление, в ходе которого были успешно проведено Бугурусланская, Белебейская, Уфимская операции.
Бугурусланская наступательная операция проводилась в период с 28 апреля по 13 мая 1919 года при участии войск 1-й, Туркестанской и 5-й армий. В полосе примерно 220 километров было сосредоточено 42 тысячи штыков и сабель, 136 орудий и 585 пулеметов. Противник на данном направлении имел 23 тысячи бойцов, 62 орудия и 225 пулеметов. Таким образом, советские войска к началу операции имели двойное превосходство в силах и средствах.
Замыслом операции предусматривалось частью сил вести оборону на широком фронте, а главными силами нанести удар между двумя корпусами Западной армии генерала М.В. Ханжина в общем направлении на Бугуруслан и Бугульму. В последующем в наступление также должны были перейти войска на других направлениях. По сути дела, замысел операции советских войск сводился к реализации имевшегося численного превосходства и последовательным ударам по противнику на различных направлениях. С точки зрения военного искусства он был достаточно примитивным, но в условиях Гражданской войны ставки делались и на другие факторы, прежде всего на моральную неустойчивость войск противника.
Наступление советских войск началось достаточно успешно. Им удалось перерезать железную дорогу. 25-я дивизия В.И. Чапаева 4 мая овладела станцией Загладино, а 26-я стрелковая дивизия Г.Х. Эйхе — Бугурусланом. Создались условия для охвата части вражеских сил с флангов.
Опасаясь этого, белогвардейцы начали отходить к Бугульме, одновременно нанося контратаки. В ходе этих контратак особенно отличился 1-й Волжский корпус генерал-майора В.О. Каппеля. Действия каппелевцев были смелыми и решительными. Одна из этих контратак показана в кинофильме «Чапаев».
В то же время боеспособность основной массы колчаковских войск быстро падала. 30 апреля командир 6-го Уральского корпуса генерал Сукин телеграфировал в командующему Западной армией: «Потери полков граничат с полным уничтожением. В 44-м и 43-м полках 11-й дивизии осталось не более 10 офицеров и по 250 штыков, в 41-м полку — 7 офицеров и 300 штыков. Егерский батальон шесть раз ходил в атаку и фактически прекратил существование… Все влитые в последнее время пополнения передались красным и даже участвовали в бою против нас… Дивизию нужно создавать заново, для чего вывести ее в тыл и дать пополнения».
В связи с подобным положением в 121-й Уральской дивизии генерал Сукин доносил, что вопреки его докладам ему было приказано отстаивать каждую пядь земли, и если нужно — «умереть». Но подчиненные войска умирать не хотели.
1 мая расположенный в селе Кузьминовском Особый украинский курень имени Т. Шевченко поднял восстание, перебил офицеров и увлек за собой подразделения двух пехотных полков. Остатки этих полков едва удалось собрать. Восставшие захватили все пулеметы 41-го полка, три артиллерийских орудия и часть обоза. Данное восстание совпало с наступлением советских войск, которому, естественно, не было оказано практически никакого сопротивления.
27 апреля прибыл новый начальник штаба Восточного фронта П.П. Лебедев. Он привез с собой
