комната была полна жемчугов и самоцветов, каждый такой величины, что в руке не умещался.
В пятой было чистое золото, в шестой — серебро, в седьмой — покрывала и дорогие ковры, в восьмой — шатры и паланкины, расшитые самоцветами, с золотыми столбами и бирюзовыми узорами. В девятой комнате находились заморская парча, атлас, шелка. И там же лежал свиток с перечнем всех богатств, такой длинный, что читающий его утомлялся. Начало гласило: «Кто одолеет поганого дэва и освободит мою дочь, пусть забирает все эти сокровища. Бросать их здесь негоже, да и ей оставаться без них не пристало».
Вышел Зав, взял с собой письмо, и заперли они за собой все двери.
Тут опять настигла их ночь. Остались они ночевать там же.
Когда наступило утро и солнце, излучая свет, поднялось над небесным куполом, сказал Зав своей суженой: «Я пойду проведаю, как там мое войско, и о себе дам знать. Ты оставайся здесь, я скоро вернусь». Спустился Зав с той скалы и вскричал громким голосом: «Кто там ищет меня? Я Зав, сын китайского царя, убивший поганого дэва и освободивший землю от духа его нечистого, от злодеяний его и колдовских чар».
Услышали его люди: оказывается, они находились совсем рядом, но из страха не появлялись. Царь Учинмачина с растерзанными волосами и бородой, с расцарапанными в кровь щеками стоял у подножия той скалы, отчаявшийся, и приговаривал: «Я обреку себя на смерть, если не увижу Зава живым. Не видеть мне светлого дня без него». Как услышал царь голос Зава, подбежал к нему и обвил его колени руками. [Зав] подумал, что царь чем-то другим огорчен, и сказал так: «Отчего ты печален, государь? Нынче время пировать, а не плакать». Царь сказал, что потерял уже надежду увидеть его живым, и поэтому, бросив все, пришел сюда. Тут и войско Зава подоспело, окружили воины Зава, осыпали его драгоценными камнями, возблагодарили бога, что видят его живым, непобедимым врагами, превращающим всякую горечь в сладость.
Разнесся по городу клич победы. Собрались все люди, пребывавшие в радости, стали осыпать Зава драгоценными камнями. Но сказал Зав: «Сначала поглядите на своего врага, а потом начинайте выносить ваши сокровища».
Повел он их в пещеру и показал труп поганого дэва. Удивились и царь, и все вельможи его, и визири величине чудовища, и сказали они так: «Бог послал этого витязя для нашего спасения. Кто другой устоял бы перед ним!»
Повел их Зав в пещеру и показал все, кроме обители своей суженой. Велел царь вынести из пещеры сокровища и отложить их в награду победителю. Но сказал тут Зав: «Я не за тем пришел к вам, сначала украсьте город и царство, чтобы стали они такими, какими были прежде, а потом уж обо мне позаботитесь. Пока я не увижу царя сидящим на богато убранном троне, никуда не уйду».
Пришлись царю по душе эти слова, вызвал он городских мастеров и велел: «Украсьте город и дворец, как прежде бывало». Вынесли из той пещеры множество прекрасных шатров, которые дэв отобрал, поставили их на прежнее место. Двадцать дней и богатые и бедные — все горожане носили из пещеры жемчуга и золото, а сокровищ все не убывало. Если бы вошел в ту пещеру кто-нибудь, сказал бы так: «Здесь богатств нисколько не убыло». И обратился тогда Зав к царю: «Сокровища здесь собраны несметные, носить их не переносить. А у меня есть спешное дело: беспокоюсь я, ибо солнце мое тоскует в одиночестве. А если поведаю вам одну тайну, вы тоже удивитесь».
Заинтересовался царь, и рассказал Зав историю своей любви. Оказывается, царь не знал, какая беда приключилась с его сестрой и зятем — морским царем. Заплакал он громко и стал бить себя по голове, рвать бороду и власы свои, терзать свои одежды и причитать: «О солнце мое безоблачное, заря светлая, благоуханный цветок райский, знатнейшая из женщин, сестра моя, погибшая от руки поганого дэва! Как отныне жить мне без тебя! На что мне жизнь, когда не смог быть тебе полезным!» Потом царь стал оплакивать зятя: «Герой могучий, царь царей! Кто обрушил тебя — скалу неприступную, кто посмел вступить в единоборство с тобой, покоритель дэвов и драконов, сеятель добра! Есть ли еще на свете рыцарь, подобный тебе львиным сердцем! Кому оставлю я престол и венец свой?! Зачем мне этот мир, когда в нем нет тебя!»
Так он причитал, бия себя в грудь, зажигая гневом и жалостью сердца взирающих на него.
Как увидел его отчаяние Зав, горько заплакал, а потом встал и молвил: «Великий и высокий государь! По неразумению своему я причинил тебе такое горе, сообщил о гибели знатнейшей из женщин, твоей сестры — царицы. Но таков этот мир: то радость он приносит человеку, то горе и слезы. Такова обманщица-жизнь. Отныне же, поскольку бог послал нам силы и мы отомстили злодею и освободили от него землю, возблагодарим господа и предадим забвению минувшие беды. Послушайся совета моего — призови сюда сына морского царя, и мы порадуемся, глядя на него. Не время сейчас плакать и горевать, когда бог послал нам радость и отдохновение».
Успокоился царь Учинмачина и поблагодарил Зава: «Тобой да возрадуются престол и венец и все царство! По твоей воле движется земля в день радости! Раз бог пожелал, чтобы такой герой, как ты, стал моим зятем, отныне волосок не упадет с твоей головы. А твоей суженой довольно пребывать в одиночестве. Пока ей лучше не видеть меня, ибо ее, выросшую в одиночестве, может взволновать встреча со мной. Я пойду, а ты отдохни и утешься с любимой. Хочешь — приезжай в город, когда приедет мой племянник, сын морского царя, мы сыграем свадьбу и попируем вволю».
Царь отправился в город, а Зав пошел к своей возлюбленной. Выбежала она ему навстречу, и обрадовались они несказанно, увидев друг друга. Сели они и пировали до вечера. Как только стемнело, выглянули они в окно и увидели возле пещеры множество молодых и красивых девушек, сопровождаемых евнухами. Испугалась красавица — уж не видение ли перед ней. «Не пугайся, утешительница души моей, — сказал ей Зав, — этих женщин прислал дядюшка твой, чтобы они прислуживали тебе. Пойду поговорю с ними».
Вышел Зав, миновал скалы, не нашел там никого, подошел к выходу и увидел толпу прислужниц. Те передали ему привет от царя Учинмачина и его наказ: «Не дождусь дня свадьбы, чтобы встретиться с тобой. Посылаю сорок прекраснейших прислужниц своей племяннице, ибо не подобает ей быть одной. Пусть она отдохнет и развлечется, как угодно ее душе, пока мы к свадьбе приготовимся и пока ее брат, морской царь, приедет. А ты приезжай ко мне, чтобы написать ему письмо». Когда старшая из прислужниц сказала это, Зав обрадовался и велел так: «Я пойду к царевне и доложу ей обо всем, вы оставайтесь здесь, а как услышите мой голос, заходите, иначе спугнете ее, как птицу, не видевшую людей».
Вошел Зав к своей суженой и сказал: «Твой дядя, Царь Настур, прислал тебе прислужниц». Смутилась красавица: «О царевич, я не знаю человеческих законов и царских обычаев. Ты — царский сын и знаешь все порядки, приказывай мне — я подчинюсь». Обнял невесту Зав и расцеловал ее солнечный лик: «О свет очей моих! Ты дочь великого царя и будешь царицей многих великих стран, повелительницей Китая. Не подобает тебе обходиться без свиты. У тебя должно быть много сокровищ, и окружать тебя будут знатные и солнцеликие». Обучил ее Зав и речи царской. А она слушала все и запоминала.
Подошел Зав к дверям и окликнул [прислужниц]. Сам сел рядом с царевной. Вошла старшая из прислужниц, и за ней остальные. Поклонились они до земли и благословили царевича Зава и царевну Маврид: «Бог да поможет вам, властитель солнца и луны, освещающий землю! Пусть избавит он вас и ваше царство от горестей! Благословен будь день, когда мы удостоились чести находиться при вас, и да ничто не помешает нам зреть ваши светлые и счастливые лики». Они поцеловали подножие трона и отошли.
На женщинах были дорогие украшения — серьги, ожерелья, браслеты; если бы кто вошел, сказал бы так: солнце и луна восседают рядом, а вокруг них сияют звезды. Прислужницы поражали своей красотой, речь вели тихую, нрава были скромного. Поцеловали они подножие трона и отошли в сторону, передали царевне Маврид привет от царя Настура и его пожелание. Поблагодарила их царевна, облачила в дорогие одежды и так щедро одарила, что унести все им было трудно. Потом Зав воздал по-царски каждому, кому как подобало, и устроили они пиршество. Услаждали музыканты их слуг игрой на чанги, и пели шаири в честь помолвки и победы Зава. В ту ночь пировали они и сладко утешались.
Когда наступило утро, Зав встал, нарядился по-царски и сказал Маврид: «Я пойду к царю Настуру, мы отправим послание твоему брату. А ты не скучай, отдыхай и веселись. Я скоро вернусь, ибо не вынесу разлуки с тобой». И отвечала Маврид: «Ступай и делай то, что подобает тебе. Не беспокойся обо мне. Я по милости твоей избавилась от беды и не знаю недостатка в утехах и радостях».
Зав отправился к царю Настуру, а Маврид осталась со своими прислужницами. И они развлекали ее, как подобало, и каждый день украшали и наряжали по-новому. А Маврид так освоила нравы и обычаи
