В начале 1960-х годов ВВС Америки попытались свалить проблему на кого-нибудь еще, хотя вряд ли потому, что посчитали, что надвигается вторжение инопланетян. Их первоначальной мишенью был вновь созданный НАСА, учрежденный для координации космической деятельности в Америке. НАСА не застали врасплох. Но это лишний раз подтвердило устойчивое мнение, что НЛО воспринимаются только как объекты инопланетян и ничто другое. В данном случае выбор пал на НАСА, потому что эта организация занималась космическими полетами. К счастью, в 1960-е годы постепенно стали осознавать, что необходимо научное исследование НЛО.
В конце 1965 года ВВС США создали независимую комиссию под руководством физика доктора О'Брайена. В нее также входили много уважаемых ученых, включая психологов. Одним из членов был космолог доктор Карл Саган, чьи более поздние довольно эффектные телевизионные программы сделали его имя широко известным.
Комиссия О'Брайена собралась всего лишь на один день в феврале 1966 года и внесла множество предложений. Она настоятельно убеждала рассекретить и передать ученым все официальные документы по НЛО. Также было предложено создать в университетах США группы для изучения поступающих данных. Тогда НЛО наконец-то получат необходимую объективную оценку.
Пока все эти предложения переваривались правительством, сообщения о появлении НЛО захлестнули штат Мичиган. Аллен Хайнек, следующий целям проекта «Синяя книга» развенчать подобные зрелища, предположил, что причиной некоторых наблюдений, возможно, является болотный газ (отдельные очаги ярко светящегося метана). Он был, вероятно, прав, но средства массовой информации превратили это в попытку все оправдать. Дело дошло до самого Конгресса.
Самой влиятельной фигурой в этих дебатах стал затем американский конгрессмен и будущий президент Джеральд Форд. Его настойчивость убедила, что некоторые из весьма спорных идей О'Брайена стоит все-таки взять на вооружение, но, к сожалению, в несколько измененной форме.
Из множества научно-исследовательских институтов правительство выбрало для выполнения этой задачи университет Колорадо в Боулдере. Задачу координирования проекта возложили на Эдварда Кондона, квантового физика, участвовавшего в создании атомной бомбы.
Доктор Кондон создал свою команду, получив порядочную субсидию из денег налогоплательщиков. Проект Кондона, начавшего свою деятельность при полной гласности в октябре 1966 года, весьма расширился к лету 1968 года в связи с увеличением бюджета до полумиллиона долларов, что было тогда существенной суммой. Но раскол команды на противоборствующие группы привел к тому, что проект оказался несостоятельным.
Оказалось, что всего лишь через несколько недель после начала работы над проектом Кондон заявил: «Хотел бы порекомендовать непосредственно правительству не заниматься этим вопросом (проектом). Полагаю, что сейчас еще возможно это сделать (то есть отказаться)». Он добавил с иронией: «Я не думаю, что сумею прийти к определенному выводу уже на следующий год». Итак, его взгляды на проблему НЛО не вызывали больших сомнений.
В равной степени оставляли желать лучшего и те случаи, которые изучались учеными. Только 59 из них были тщательно исследованы. Они не содержали таких впечатляющих данных, как, например, явление в Левеленде в 1957 году, зато включали, по личному выбору Кондона, такие, как нелепая история об инопланетянах из Вселенной, населенной медведями.
Проблема заключалась в том, что Кондон концентрировался на спорных вопросах. В его отчете был прямо поставлен вопрос: являются ли НЛО доказательством визитов инопланетян на Землю? А так как факты, включенные в отчет, были не бесспорны, то и ответ не мог не быть отрицательным.
Дело приняло скандальный оборот, когда группа ученых-перебежчиков (принявших другую точку зрения), тоже участвовавшая в проекте, обнаружила меморандум, который был написан за два месяца до заключения контракта. Его подготовил Роберт Лоу. Меморандум назывался «Некоторые мысли по поводу проекта НЛО». Он способствовал тому, что Колорадо решил принять контракт. В этом разрушительном документе Лоу утверждает, что исследования «будут проведены почти исключительно беспристрастными учеными, которые могут и, вероятно, найдут массу доказательств того, что зафиксированные наблюдения не имеют никакого отношения к реальности. Весь фокус, как я полагаю, состоит в том, чтобы представить проект общественности так, будто он является объективным учением…»
К чести всех меморандум остался не разглашенным и был известен лишь нескольким избранным. Однако в январе 1968 года ученый из университета в штате Аризона Джеймс Макдональд — единственный уфолог, которого ознакомили с Меморандумом, упомянул его между прочим в письме, посланном Лоу и Кондону. Оба пришли в бешенство. Ученые, неофициально передавшие меморандум Макдональду, Хайнеку и другим, были немедленно уволены из проекта и обвинены в предательстве. Другие демонстративно вышли из проекта из сочувствия и отчасти от возмущения. Эта команда под руководством математика и психолога Дэвида Саундерса передала меморандум в престижный журнал «Лук», который сразу же опубликовал его. Они также заявили о намерении написать их собственный отчет, который мог стать вызовом официальной версии, разработанной Кондоном.
Совершенно очевидно без излишних доказательств, что меморандум Лоу сформировал фундамент проекта. Автор стал его администратором. В его меморандуме давались рекомендации, необходимые при исследованиях, в частности, необходимость изучения психологического состояния свидетелей НЛО.
В 1967 году основные выпады по поводу деятельности НЛО происходили не в Америке, а сосредоточились в Европе, особенно в Британии. Даже парламент обсуждал на заседаниях этот вопрос ввиду множества заслуживающих доверия наблюдений. Вскоре после публичного развенчания НЛО Лоу выехал в Европу по делам проекта, но отказался ознакомиться с какими-либо британскими случаями, поговорить с ведущими исследователями или собрать данные об изучаемых событиях. Вместо этого Лоу посетил Лох-Несс. Он утверждал, что чудовища не существует точно таже, как не существует НЛО, и ему необходимо узнать, как люди в Шотландии пытаются объяснить несуществующее явление.
Альтернативное сообщение Саундерса по проекту («НЛО! ДА!») впервые было опубликовано через три месяца. Он отобразил неприглядную картину того, как неправильно оценивались свидетельства и упускались возможности. Дженни Рэнделс посетила Боулдер вместе с Алленом Хайнеком и его женой Мими, где они встретились с одним из ученых, помогавших Саундерсу, — мистером Ричардом Сигизмундом. Он предоставил немало засекреченной информации о том, как команда университета Колорадо занималась своей проблемой, как и многие другие, он полностью убедился, что НЛО — подлинная загадка.
Кондон в официальном отчете делал выводы самостоятельно.
Большинство докладчиков представили только краткие тезисы, в которых отсутствовали основные факты и цифры, а не весьма спорные доказательства. Отчет стал одним из самых важных документов об НЛО, опубликованных когда-либо.
Многие люди, прочитав его от начала до конца, уверились в прямо противоположных выводах, чем те, которые сделал сам Кондон.
Почти четверть случаев считаются необъяснимыми, нередко об этом прямо так и говорится. Вот типичные фразы из подобных заключений: «Вероятность того, что по меньшей мере один из подлинных НЛО встретился в действительности, оказывается очень высокой; если это необычное наблюдение, следовательно, оно должно быть отнесено в категорию таких естественных явлений, которые столь редки, что, по всей видимости, о них никогда не сообщалось ранее».
«Вот что представляется почти точным идеальным описанием истинного НЛО по его подробным признакам: все исследованные факторы — геометрические, психологические и физические — оказываются весьма постоянными: необычный летательный объект, серебристый, металлический, дискообразной формы, имеет десятки метров в диаметре и, очевидно искусственный (пролетел в поле зрения двух свидетелей)».
Действительно, почему Кондон мог спорить после подобных оценок, что нет ничего особенного в тайне НЛО, достаточно трудно понять. Кондон даже настоятельно советовал, чтобы детям снижали отметки, если они будут упоминать НЛО в своих школьных сочинениях! Ходили слухи, будто бы он говорил,
