- На посошок, да, - засуетился широкоплечий урка, подумав про себя:
«Брякнешь… маму свою поучи, умник. Да и быстро как-то ты согласился, смугляш. Подозрительно это. Не иначе, надо от вас пакости ждать. Сегодня же с квартиры съеду, есть где затихариться. А потом ищи свищи. Пристроюсь где-нито в Сибири, с полмиллионом-то. Куплю домишко, хозяйством обзаведусь».
Он встал из-за стола, подошел к поставцу, где всегда приберегал запас белой, потянулся за штофом.
Иванов не учел одного. Предоставлять ему лишнее время в планы итальянца совершенно не входило. За плечами этого невысокого, худощавого, двадцатипятилетнего парня уже было четыре трупа. Там, на Сицилии. Иным путем заслужить доверие дона и выдвинуться в международные курьеры невозможно. Урка всего этого не знал, воспринимал Коттоне как обычного гонца, не ожидая от него опасности. Потому и повернулся спиной на пару секунд.
Вито этого времени вполне хватило. Привычным движением, выдернув из широкого рукава гарроту, он мягко, по-кошачьи неслышно скользнул к спине собеседника. Отточенным движением набросил петлю на шею амбалу, рванул… потом, переждав рвущийся из наполовину перерезанного горла предсмертный хрип, сдернул струну.
Опустив труп на пол, быстро обыскал комнату. Нашел саквояж с бумагами, снял с убитого часы. Достал из его пиджака бумажник, переложил деньги из него в карман, потом протер платком свою посуду и места, на которых могли остаться отпечатки его пальцев, и вышел на улицу. Извозчика брать не стал, побоялся. Прошелся пешком до небольшой гостиницы, недалеко от Финляндского вокзала, хоронясь в подворотнях от редких городовых. По дороге выбросил часы и пустой кошелек в Неву. В номере гостиницы бегло пробежал глазами бумаги из саквояжа, переложил их в пакет, который уже утром лег в арендованный на имеющийся у него подложный паспорт сейф в Северном банке. Саквояж он вынес из отеля вечером, утрамбовав его в небольшую полотняную сумку. И отправил его на дно, за остальными вещами Иванова.
«Поторопился, - в очередной раз подумал Вито, откидываясь на жесткие нары, - вот снизу стол протереть и забыл. Ладно, в крайнем случае, можно знакомство и признать. Знаком был, убивать не убивал. Пусть докажут!»
Допросы местных сыщиков его не пугали. Сицилийские полицейские орудовали куда более свирепо, чем русские. Коттоне повернулся на нарах, накрыл голову пиджаком и уснул.
27.06.1930 г. Российская империя. Санкт-Петербург, Лиговский проспект, 4. Штаб Отдельного корпуса жандармов
Докладывал генералу Сиволапов. Коттен, узнав про итальянца, надолго задумался, потом спросил:
- Ну и что? Ваш Коттоне молчит, верно? Таким образом, этот след нас никуда не ведет. Что связывает Иванова и Брасову, мы не знаем. Причастна ли графиня к распространению фальшивых денег, тоже. Связан ли Коттоне с Брасовой и фальшивомонетчиками, опять же неизвестно. Вопросов больше, чем ответов, - не зная того, процитировал начальник Охранного Департамента Шатунова. - Откуда итальянец приехал, установили?
- Точно так, - отозвался ротмистр. - Выехал из Италии двадцать пятого апреля. Был семь дней в Германии, потом в Югославии, в Белграде и Дубровицах. Оттуда выехал в Стамбул, в Турции прожил две недели. Потом пароходом в Одессу и железною дорогой к нам. В Петербург прибыл 30 мая.
И тут же полюбопытствовал:
- Разведчасть хоть что-то пояснила?
Михаил Фридрихович вздохнул, потом осведомился:
- Ротмистр, вам известна поговорка: «Не суй нос не в свое дело»?
- Известна, - кивнул Владимир. - Так ведь без сего продвижения нет. Знали бы, откуда у Иванова пакет, могли б дальше двигаться.
Его снова, как это частенько случалось, заносило.
- А чего, - рассуждал Сиволапов, - может, разведка пакет просто потеряла по пьяни, а теперь своих прикрывают?
Гумилев, вздохнув про себя, прикрыл глаза.
«Сейчас генерал опять разнос устроит, - подумал он. - Ну зачем Владимир все время на рожон лезет?»
Разноса, однако, не последовало. Фон Коттен работал с друзьями давно, обоих сам когда-то пригласил в Департамент и своих офицеров ценил. Да и привык к Сиволапову за эти годы, прощая эскапады успешному офицеру. Поэтому ответил серьезно:
- Не по пьяни, успокойтесь. Все не узнаете, а что для расследования потребно, сообщу попозже. Вы пока другие пути ищите, на конверте свет клином не сошелся. Убийство раскрыть дело важное, но это для Сыскной больше. Ваша задача - фальшивые деньги и Брасова.
Михаил Фридрихович вновь помолчал, потом рассудил вслух:
- Секретные бумаги, фальшивые купюры, графиня, уголовник, итальянец… вот ведь узелок завязан! А разведку мы отчитаться заставим, не сегодня, так завтра.
Закрыв дверь в кабинет генерала, жандармы дружно поглядели друг на друга.
- Вот чем у нас вообще Разведчасть занимается? - риторически вопросил Гумилев.
Сидевший в приемной генерала штабс-ротмистр посмотрел на коллег и противным, методичным тоном изложил по памяти:
- Разработка разведывательных и контрразведывательных организаций вероятного противника, получение политической и экономической, в том числе документальной, информации за рубежом, выявление на территории сопредельных государств террористических организаций, готовящих свержение императорской власти, осуществление мероприятий по расколу и дискредитации таковых организаций и их лидеров…
- Умный ты, Георгий, очень, - взбешенно перебил его Сиволапов, когда-то служивший с секретарем начальника Охранки в одном полку. - А вот…
- Сиволапый, не лезь на стену, - примирительно произнес секретарь. - Ну откуда разведке про ваших «граверов» с контрабандистами знать? Они же этим не занимаются. Я тебе, наоборот, идею подкинуть хотел.
- Ну?
- Вы же сейчас по фальшивым деньгам работаете? Про Осведомительный отдел пограничников слышал?
- Это что?
- Разведка и дознание отдельного корпуса погранстражи. Начальник полковник Иващенко. А недавно к ним Торопов ушел. Николай Степанович, помните такого?
- Припоминаю, - кивнул Гумилев. - Он, кажется, во время войны по Особому отделу департамента полиции служил, заграничная агентура? Я с ним в Париже в девятнадцатом году встречался, во время Версаля.
- Он! - обрадовался Сипягин. - Алексей Павлович, как в двадцать четвертом годе от МВД политический сыск Корпусу передали, сперва к нам ушел, в Разведчасть. Да потом с начальником не поладил. Теперь у пограничников служит. Вернее, дослуживает, до пенсиона год остался. Если кто и подскажет что путное, так только он. Торопов очень неплохие данные по иностранной преступности имеет и фальшивомонетчиками плотно занимался. Да и контрабандисты к Страже ближе.
Владимир немедленно сменил гнев на милость и подсел к столу:
- Жорж, а позвонить?
