Прочитав стихотворение, арестант надолго задумался.
Но все это было потом. Пока же, выйдя из тюрьмы, Гумилев предпринял кое-какие розыски, потом заехал в Корпус и к вечеру направился к следователю. В кабинете Ежевского подполковник углядел Шатунова, о чем-то, активно жестикулируя, спорящего по телефону, перешептывающегося со Светочкой Сиволапого, и самого следователя, рассеянно листающего дело.
- Честной компании добрый день, - провозгласил Николай Степанович. - В принципе дело проясняется, Рейли дал показания.
- На протокол? - оживился Ежевский. - Расколол британца?
- Обязательно!
- Да какой он британец? - влез с демонстрацией своей осведомленности Сиволапов. - Обычный одесский еврей!
Ротмистр посмотрел на практикантку и похвастался:
- Когда мятеж в двадцатом давили, этих пархатых среди бунтовщиков немерено было. И все, что характерно, кололись! Как это у нас унтер новобранцев учил, до войны еще: «Враг унутренний есть полячишки, жиды и скубенты».
В жандармском корпусе легкий антисемитизм был вещью традиционной и где-то даже неофициально приветствующейся. А уж здоровый консерватизм начальством поощрялся просто открыто.
Светочка, услышав заявление своего кавалера, хихикнула, восторженно глядя на героического ветерана. А вот Ежевский неожиданно взъерепенился:
- Ты, Сиволапый, поосторожнее в выражениях. Я вот и студентом был, и предки из польской шляхты. Это я кто, по-твоему, получаюсь?!
- Так ты, Петр Николаевич, самый унутренний враг и есть, - тут же, зажав рукой трубку, оторвался от разговора язвительный Шатунов. - Вы, следователи, вечно только работать мешаете. То вам доказательств не хватает, то доказательства есть, ан - «непроцессуальными путями приисканы». С преступностью противоборствовать и не даете.
Заявление было плодом давних и непримиримых противоречий между следствием и сыщиками, проистекающих из различного подхода к поимке преступников. Для профессионалов с обеих сторон эти, неустранимые в силу разницы самой сущности служб, прекословия давно стали любимым поводом для дружеских пикировок.
Пока Ежевский, щурясь, пытался придумать адекватный ответ на нахальный выпад сыскаря, вмешался Николай Степанович:
- Неправильно ты, Сиволапый, лозунг помнишь. «Сицилисты, слышь-ко, жиды и скубенты», - спародировав «унтер-офицерский» говорок, изложил он свой вариант. - Петр Николаич, ты не социалист?
- Нет, - отрекся надворный советник. - Даже в студенчестве не увлекался.
- Тем более. Из студенческого чина тоже давненько вышел, к иудейскому сословию не относишься. Так что можешь на Александра Дмитриевича в суд подать. За клевету!
- Во! - согласился реабилитированный ротмистр. - На Сашку можно. А на меня зря совершенно напраслину возводишь. Я ж чего?
Светочка, удовлетворенная полным амнистированием поклонника, довольно закивала, а разоблаченный полицейский тут же отговорился:
- А где клевета? Это деловая критика!
И немедленно перевел разговор на другую тему:
- Чего Рейли-то показал?
Гумилев показал Ежевскому глазами на Светочку и поднял брови.
- Светлана, - понятливо начал тот, - сходите, пожалуйста, в канцелярию, посмотрите, там ответов для нас нет?
Светочка обиженно посмотрела на следователя, потом на Сиволапова, но ротмистр сделал каменное лицо и покивал. Убедившись, что все равно выгонят, практикантка вздохнула и вышла.
- Так, - тут же начал Николай Степанович. - Пакет с документами, обнаруженный у Иванова, в рамках нашей разведоперации. Шел он немцам, они хотели эти документы купить. Наши соглашались продать, почему нет?
- Это дезинформация была? - понял Ежевский.
- Амальгама. Но убедительная. И вот тут вмешался Рейли. Он знал от своих людей в британской разведке, что в России есть товар для немцев. А связи с Берлином у него еще с начала века. Но возникла проблема, у Рейхсвера с деньгами плохо. У нас в Разведчасти ребята ушлые, дешево информацию не продают. Даже если это деза. Тогда Рейли предложил генералу Секту, командующему Рейхсвером, использовать поддельные фунты.
- То есть Рейли ключевая фигура, получается? - спросил Сиволапов. - Он сообщил немцам про наших, потом свел Секта с шайкой, те продали Рейхсверу фальшивые фунты, Берлин расплатился ими с разведкой, так?
- Не совсем. Платить нашим подделками Сект не рискнул, это ж как подставиться можно? Даже если наружу не просочится, они бы в следующий раз работать с ним не стали. Поэтому договорились иначе. Рейли привез фальшивые фунты, «фабрика» недалеко, в Чехословакии. Тут, кстати, надо будет Мюллера порадовать, Сидней свои контакты в Германии сообщил, с паролями, адресами и приметами. Передал он фальшивки Секту в Карловых Варах, это бывший Карлсбад, Судетская область. Там еще со времен, когда эти земли в Австро-Венгрию входили, немцев много. Рейхсверу там работать не сложно, куча землячеств и «обществ» пронемецких. Ну, а германская погранстража - это вообще неофициальная часть армии, для обхода Версальских запретов придумали. Соответственно, через границу в Германию фунты спокойно перебросили, потом диппочтой провезли через военного атташе в Турцию. Там продали или еще как-то обменяли, Сидней не знает. Получили настоящие деньги. Через кого это сделано было, сейчас разведка выясняет, есть там ниточка. Подлинные деньги передали в Стамбуле Коттоне. Часть как оплату за фальшивку, остальные для Петербурга.
Договоренность была, что «Mafia» доставит их в Санкт-Петербург, тут у Секта своих людей в посольстве нет. А может, есть, но рисковать не хотят, после того как их дипломата, Гептнера, два года назад за подобные штучки выслали.
- Да уж помним, - усмехнулся Шатунов. - Дело Фриновского - Амтлауфа, похожая история.
- Ну да, - согласился ротмистр. - Или диппочту из Турции в Россию отправить возможности не
