лампу.
Краем глаза Гифт видел Флауэр, слышал ее крики и мольбы о помощи. Не обращая на нее внимания, он шагнул вперед, навстречу метнувшейся к нему струе ослепительного пламени.
Похоже, Вселенная внезапно раскаялась в тех гадостях, которые она устроила Нифти Гифту.
Позади, всего в пятидесяти шагах, ждал тот самый корабль, который доставил его и Флауэр прямиком в лапы берсеркера. Насколько было известно Гифту, двигатель и автопилот находились в полной готовности. Да и с какой стати должно было быть по-другому? Люк корабля выходил прямо в помещение, где можно было дышать. Воздух начинал выходить, но немного времени еще оставалось.
Отверстие, дававшее доступ к корабельному люку, автоматически запечатывалось. Там имелось что- то вроде замка, иначе любая швартовка убила бы всех пленников берсеркера. Но Гифт был уверен, что в прозрачной стене, удерживающей воздух, есть более мелкие отверстия. Он слышал, как в эти отверстия со свистом просачивается его жизнь и жизнь всех остальных.
Когда Лаваль шагнул к нему с паяльной лампой, Гифт бестрепетно вытянул вперед левую руку. Эта тактика позволила ему схватить инструмент прямо за сопло. Когда струя пламени отхватила большую часть его искусственной кисти, Гифт почувствовал лишь покалывающую вибрацию. Не теряя времени, он правой рукой схватился за рукоятку лампы и вырвал ее у парализованного страхом Лаваля.
— Хрупкая единица Лаваль, — сказал он слегка квакающим голосом берсеркера, — если ты все еще хочешь быть записанным, то можешь сделать первый шаг в этом направлении. Сейчас мы избавим тебя от твоего мерзкого органического тела.
Гифт сделал равнодушное лицо и поднял руку вверх, демонстрируя публике свою рану и шокирующее отсутствие крови. Когда наступила мертвая тишина, он сказал, стараясь говорить ровно и бесстрастно, как мог:
— Все-таки зложить. Учитель накажет вас обоих.
Остатки кисти мешали Гифту. Он протянул к ним здоровую руку и, обжигая пальцы, вывернул бесполезную кисть из механического запястья, которое еще крепко держалось на своем месте.
Лаваль застонал. Его глаза смотрели на остатки искусственной руки взглядом приговоренного к смерти. Когда Гифт повернул лампу и разрезал «вице-короля» сверху донизу, тот даже не попытался защититься. Его плоть дымилась, одежда горела.
Гаврилов, который был не в состоянии отвести взгляда от механической кисти и предплечья Гифта, мгновенно поверил в то, что перед ним действительно машина.
— Учитель, прости меня!.. Я был так глуп… Я… я думал, что ты такая же хрупкая единица, как я сам. — Он смотрел на Нифти со странной смесью мольбы и преклонения.
Но мгновение спустя этот выживший соперник сделал шаг назад, посмотрел на лоб Гифта, поднял дрожащий указательный палец и выдавил:
— Кровь…
Должно быть, Гифт поцарапался, когда падал, но не заметил этого.
— О’кей, — сказал Нифти Гифт. — Я очень реалистичен. Они сделали меня вполне убедительным. Я выгляжу в точности как космонавт-зложить. Чертовски героический космонавт-зложить. — Он подошел к Гаврилову и вытянул вперед руку с лампой. Оружие было очень эффективным, но убивало не сразу. Гаврилов сделал попытку увернуться, и Гифту пришлось слегка придержать его. В остатках воздуха запахло гигантским шашлыком.
— Это научит вас уму-разуму, — сказал Гифт голосом робота, тщательно осматривая останки мертвых врагов.
Затем он обернулся и попробовал, орудуя одной рукой, с помощью неудобного и непривычного инструмента освободить Флауэр от ее уз.
Когда Нифти подошел вплотную, Флауэр в ужасе отшатнулась.
Гифт сказал:
— Я — одна из тех хороших машин, с которыми ты всегда мечтала познакомиться. Пойдем, мы улетаем.
Паяльная лампа очень удачно разрезала цепь.
Девушка смотрела на него с тем же изумлением, что и мужчины. Она не двигалась с места, пока Гифт не схватил ее за руку и не потащил за собой.
И тут Флауэр закричала снова. Что на этот раз? Должно быть, потрясение от того, что ее любовник — не более чем машина, подумал Гифт.
Он не пытался удержать ее. Оказавшись на свободе, Флауэр вырвалась и побежала к открытому люку яхты.
Гифт пошел следом. Он вспомнил о присутствии Тамплиера только тогда, когда услышал позади хриплый ликующий крик и краем глаза увидел бросившуюся вперед фигуру. Не успел Гифт обернуться, как ощутил сильный удар в затылок. Голова закружилась, из глаз посыпались искры, складывавшиеся в галактические созвездия, а затем наступила темнота.
Должно быть, прошло всего несколько секунд, но когда Гифт очнулся, было слишком поздно. Воздух быстро уходил через все щели, а вместе с ним уходила и жизнь.
Гифт резко обернулся и окаменел, глядя на то место, где только что стоял маленький корабль. Стена затягивала отверстие, соединявшее ее с люком, сохраняя остатки атмосферы на несколько лишних мгновений.
Ни Флауэр, ни Тамплиера нигде не было видно. Только трупы и застывшая техника.
— Победа. Кто-то должен петь, — прозвучал чей-то голос.
Нифти понадобилось время, чтобы понять, что это сказал он сам. Теперь воздух уходил быстрее, и повсюду куда ни глянь были только человеческие трупы и застывшая техника.
Стоять он больше не мог. Ах, да. Петь. Дышать было трудно, но Нифти хорошо помнил строчки, недопетые Тамплиером, и прошептал их окровавленными губами:
Глава 32
Экипажи тяжелых бомбардировщиков, выпустив последние снаряды, без промедления доложили, что они нанесли роковые удары по трем из четырех берсеркеров-маток.
Космонавты в серебряных шлемах вопили от восторга. Кулаки в латных рукавицах, бессильные нанести удар врагу, радостно колотили по выступам консоли. Виртуальная реальность, через которую эти мужчины и женщины видели мир, полыхала, расцветая символами выбранных ими языков.
Никто из атакующих не догадывался, что на одном из разбомбленных больших берсеркеров были
