Дорис: А зачем? У меня на руках пять бубен. Партия закончена.
Этьен
Дорис
Том: Дорис, ты с ума сошла? Держите себя в руках, вы, оба.
Лоранс
Этьен: Вот Зельда как раз заказала бы большой шлем и взяла бы его.
Лоранс: Что ты хочешь сказать?
Этьен: Зельда Ван Пеер слишком остепенилась за эти три года, дорогая. Это бросается в глаза. Она все время всем уступает, всех боится — даже саму себя, извиняется. Выглядит как молодая женщина, а ведет себя как старуха. Она перестала быть той невыносимой, неотразимой Зельдой, которую мы знали. И слава богу!..
Том
Этьен
Лоранс: Не грусти так, Этьен. Я надеюсь, что у Зельды получится не только варенье, но и ребеночек — вместе с Полем.
Этьен
Дорис: От тебя — конечно, а от Поля, может быть…
Этьен: Да, правда, Зельда однажды не захотела иметь ребенка. Мне было жаль. Я представлял себе, что он будет таким же красивым, как она. Я по нему с ума сходил бы. По крайней мере, по кому-то…
Дорис: Да, надо признать, Шарвен ее здо?рово успокоил. По идее, она сейчас должна была бы заниматься любовью в Акапулько или на Антильских островах. Все же она должна быть бедняге Шарвену обязана по гроб жизни.
Этьен
Дорис
Лоранс: Извините, это нервное, просто я представила себе Зельду на вашем месте, а вас — на ее…
Дорис
Том: Зельда, вы потрясающе выглядите!
Этьен: Да уж… И в честь чего такой наряд, дорогая?
Зельда: В вашу честь. Ты разве не узнаешь эту прелестную вечернюю пижаму? А ты, Дорис?
Дорис: Ну, милочка, моя память не в силах запомнить весь твой гардероб, увы! Но это и правда красиво. Немного старомодно, но красиво.
Зельда: Верно-верно, память у тебя никуда. А ведь это историческая пижама: в ней я попала в Брабан, она была на мне в ночь пожара. Правда, смешно?
Лоранс: Почему уликой?
Зельда: Ну, у нее был такой разгульный вид, она говорила о бурном, пагубном прошлом, том самом, которое и привело меня туда. Я смотрела на нее с ужасом, но, надо сказать, и с ностальгией.
Этьен: Действительно, я теперь ее вспоминаю, эту пижаму.
Дорис: Она все еще в моде. Это же Пакен, да? Вещи этого типа стоят бешеных денег, но, по крайней мере, они успевают окупиться…
Зельда
Лоранс и Том
Зельда: Вы знаете, что такое психодрама?
Лоранс: Конечно. Берется какая-нибудь сцена, какое-нибудь тяжелое событие, день, который тяготит вас, но подробности которого вы уже не помните, и воссоздается в мельчайших деталях. Это что-то вроде изгнания злых духов.
Зельда: Ну так вот, меня преследует день моей отправки в Брабан.
Дорис: Милочка, нужно ли это? Ты же знаешь, как это все было тяжело для тебя. Зельда, тебе надо забыть об этом…
Зельда
Лоранс: В психодраме действующие лица меняются местами: я, например, могла бы сыграть Дорис, а Том — Этьена.
Дорис: Но как вы собираетесь это сделать? Вас же там не было.
Зельда: Но я-то там была все время. Вы просто будете поправлять меня по ходу дела, если понадобится. Какие-то воспоминания, хоть и смутные, у меня все же есть.
Лоранс: А вы с Дорис что будете делать? Никто не приходил тогда?
Этьен: Приходили. Сначала Дюбуа, потом Анн Мари.
Зельда: Ну вот, ты мог бы сыграть Дюбуа, а Дорис — красотку Анн Мари… Может получиться очень весело.
Дорис: Ты так думаешь? По-моему, все только запутается.
Зельда: Ты пойми, меня интересуют не слова, не действующие лица, а ситуации. Дорис, тебе что, не хочется мне помочь? Я ведь прошу тебя о помощи, о настоящей помощи. Я уверена, после этого мне станет намного лучше.