— Все, что я предлагаю вам, это помочь себе, а заодно и мне, — подчеркнул Бэтриэл.
— Вас заклинило на этом, что ли? Теперь послушайте меня. Я вижу у нас только три возможных пути действий. Первый: мы находим кого-нибудь, кто скажет нам Слово Заклятия для вашего Освобождения. Вы знаете, как нам к этому приступить? Нет? Ну и я тоже. Затем второй: я могу позвать прямо сюда викария и попросить изгнать нечистую силу. Может быть, в последствии его даже канонизируют за то, что он не поддался искушению.
Бэтриэл содрогнулся.
— Конечно, нет, — возразил он. — Один из моих друзей однажды подвергся этой процедуре в 15 веке. Он нашел, что это мучительно больно и с тех пор потерял уверенность в себе.
— Ну что ж, отлично, существует еще третья возможность. За вознаграждение в виде кругленькой суммы денег без всяких ограничений, я беру на себя труд найти кого-нибудь, желающего заключить с вами договор. Когда же вы его благополучно заключите, можете отправляться обратно с почетно завершенной миссией. Ну, как вы это находите?
— Вовсе не хорошо, — чопорно ответил Бэтриэл. — Вы просто пытаетесь получить от нас две уступки за счет одной. Наша бухгалтерия никогда бы не санкционировала такое.
Стивен печально покачал головой.
— Теперь меня не удивляет, что клиентура ускользает от вас. За все те тысячелетия, что вы занимаетесь бизнесом, вы, кажется, до сих пор не ушли дальше первой закладной. И даже готовы использовать свой собственный капитал там, где следует наживаться за счет чужого. Так вы далеко не уйдете. Ну, а по моему плану я получаю деньги, вы — ваш договор и единственный вложенный капитал — это несколько шиллингов с моей стороны.
— Не понимаю, как так может быть, — с сомнением произнес Бэтриэл.
— Уверяю вас, может. А означает это, что вам придется остаться еще на несколько недель, но мы можем поместить вас в свободную комнату. Вы играете в футбол?
— Футбол? — рассеянно повторил Бэтриэл. — Не думаю, а как это?
— Придется вам зазубрить принципы и правила игры.
Но самое важное в следующем: игрок должен бить метко. Ну, а если мяч окажется не там, где по расчетам ему следовало бы быть, то плакала ваша меткость вместе с возможностью забить гол, а в конечном счете игра. Поняли?
— Думаю, что так.
— Потом вы оцените, что один только легкий толчок локтем может сделать очень много, для этого достаточно быть далеким от спорта новичком и не надо получать увечья. Исход игры можно устроить без особых подозрений. Все что потребуется — это во время подтолкнуть мяч локтем какому-нибудь из тех простаков, что вы используете на подручных работах. Это было бы нетрудно устроить.
— Да, — согласился Бэтриэл. — Это было бы совсем нетрудно. Но я не могу понять…
— Ваша беда, старина, в том, что вы безнадежно отстали от жизни, несмотря на все ваши сводки, — сказал ему Стивен.
— Дилис, где эти купоны “Общих фондов”?
Тридцатью минутами позже Бэтриэл демонстрировал благодарность за полученный урок.
— Да, понял, — сказал он. — Немного изучив тактику, будет нетрудно проиграть, дотянуть до ничьей или даже выиграть по всем правилам.
— Точно, — одобрил Стивен. — Ну, вот. Я заполняю купон, выкладываю несколько шиллингов, чтобы он получше выглядел, а вы укажите выигрышные цифры. И вот я получаю кругленькую сумму и без всяких налоговых придирок.
— Все это прекрасно — для вас, — вздохнул Бэтриэл. — Но не понимаю, каким образом это доставит мне договор, если вы…
— А теперь мы подходим к следующему этапу, — объяснил ему Стивен. — В свою очередь я берусь отыскать вам человека, готового подписать договор, скажем, за 6 недель? В обмен на мой выигрыш. Пойдет? Отлично. Теперь давайте заключим на этот счет соглашение. Дилис, принеси листок писчей бумаги, будь добра, и немного крови… ох, как глупо с моей стороны, у нас же она есть…
Пятью неделями позже Стивен мягко затормозил свой “Бент” у входа в отель Нортпарк, а через мгновение по ступенькам уже спускался Бэтриэл. Мысль о том, чтобы оставить его дома, пришлось оставить уже через пару дней. Его влечение к искусу было естественным бессознательным рефлексом, что оказалось несовместимым с домашним покоем, поэтому ему пришлось переехать в гостиницу, где он нашел последствия менее затруднительными, а возможности более разнообразными.
Бэтриэл выплыл из-за вращающейся двери. В глаза сразу же бросилось, как сильно он изменился со времени первого визита к Трэмонам. Бакенбард не стало, хотя на том же месте были роскошные усы. Сюртук заменил аккуратно сшитый серый костюм, замечательная шляпа из серого фетра, шарф, в довольно сдержанную полоску, завязанный галстуком. Теперь у него в действительности была наружность преуспевающего красивого сорокалетнего человека второй половины 20 столетия.
— Забирайтесь, — обратился к нему Стивен. — Образец договора с собой?
Бэтриэл похлопал по карману.
— Я всегда ношу его с собой. — никогда не знаешь… — сказал он, как только машина тронулась.
Когда Стивен выиграл первый тур трехэтапной лотереи, несмотря на все надежды остаться в неизвестности, выигрыш привлек значительное внимание публики. Не так-то легко, как кажется, скрыть 220000 фунтов стерлингов. Им с Дилис пришлось со всеми предосторожностями уйти в подполье, когда подошел второй тур — и выигрыш на сей раз в 210000 фунтов. Когда же подошло вручение третьего чека — 225000 фунтов — возникло некоторое замешательство, и хотя до уклонения от выплаты не дошло, потому что для этого не было причины: цифры на купоне были обведены чернилами, все же это побудило учредителей лотереи послать к ним своих представителей. Один из них, важный молодой человек в очках, с некоторой настойчивостью заговорил о законах случая и затем извлек вычисления с ошеломляющим рядом закорючек, которые, как он утверждал, доказывали шансы против возможности тройного выигрыша.
Стивен заинтересовался. Эта система, сказал он, должно быть еще лучше, чем он думал, раз устояла против такого астрономического процента невероятности.
Молодой человек пожелал узнать побольше о его системе. Однако, Стивен уклонялся от разговора о ней, но намекнул, что не прочь обсудить некоторые ее аспекты с главой “Общих фондов” Грипшоу. Таким образом оказались Стивен и Бэтриэл на пути к самому Сэму Грипшоу.
Главная контора “Общих фондов” стояла на одной из новых, отдаленных от центра улиц. От тротуара здание отделял ровный газон, украшенный клумбами с тюльпанами. Стивена, когда он на машине въезжал на стоянку, приветствовал швейцар с галунами. Несколько мгновений спустя их ввели в просторную частную контору, где Сэм Грипшоу, уже поднявшись на ноги, пожал им руки. Стивен представил своего спутника.
— Это мистер Бэтриэл, мой консультант, — пояснил он.
Взгляд Сэма Грипшоу, обращенный на Бэтриэла, внезапно стал внимательным и пытливым. Он, казалось, погрузился в размышления на секунду. Потом снова повернулся к Стивену:
— Ну, во-первых, должен поздравить вас, молодой человек. Вы ведь, между прочим, получили самый крупный выигрыш за всю историю “Общественных фондов”. 655 тысяч фунтов, так мне сказали, — аккуратненько, очень даже аккуратненько. Но… — покачал он головой. — Так продолжаться не может, знаете ли, не может…
— О, я бы не сказал, — дружелюбно ответил Стивен, когда они сели.
И снова Сэм Грипшоу покачал головой.
— Один раз, значит, — повезло, во второй раз — повезло сверх меры, в третий раз — идет дурной запах, в четвертый раз — покачнется мое дело, а пятый раз — и вовсе разорит его. Никто же не выставит ни полушки против заведомого выигрыша. Давайте решим полюбовно все это. Итак, у вас, вы сказали, есть своя система?
— У нас своя система, — поправил его Стивен. — Мой друг, мистер Бэтриэл…
— Ах, да, мистер Бэтриэл, — повторил Сэм Грипшоу, вновь многозначительно взглянув на него. — Полагаю, вы пожелаете рассказать нам чуток о вашей системе?
— Вряд ли вы ожидаете, что мы это сделаем, — возразил Стивен.
