три.
— Скорее всего, — продолжал Андрей, — Ионов кому-то взболтнул о встрече. Мы с ним её переносили, и место не поменяли… Кто-то посадил киллера и ждал, когда он туда приедет. Кто-то ловко всё обставил… — Кислицын затряс Альбину, держа за грудки, — а теперь скажи, почему ты уверена, что Марина стреляла в Ионова? Этого просто не может быть!
— Может, Андрей, может, — Альбина резко ударила его по рукам и вывернулась. Раскрывать карты ещё рано.
— Может, мы говорим о разных Маринах? — осенило на этот раз Андрея, — я говорю об Авериной, переводчице.
— Она курит «Л&М», у неё подкрашенные русые волосы и серо-зелёные глаза?
— Ч-чудненько, — заикнулся он, — п-похоже, об одной…
— Я уверена, что об одной, — повторила она, — и если верить вам… Если верить вам, вы не в курсе даже этого. Значит, кто-то за вашей спиной нанял или подставил вашу знакомую Марину. Это уже интереснее.
— Стоп. Ты знаешь, где она? — Андрей шагнул к Альбине, она — к забору.
— Нет. Честно! — она скривила лицо, напугав его гримасой.
— Что за кассету ты хотела прослушать?
— Там была запись вашего разговора. Вы приглашаете Ионова на встречу в кафе. Но запись стёрлась. Но она существует, будьте в этом уверены.
— У кого?!! — Андрей готов был растерзать эту «фээсбэ».
— У наружников. Они же пишут все ваши разговоры.
— О чёрт! А у тебя она откуда?
— Оттуда же. Но у меня её больше нет. Андрей, вам надо опасаться того, кто нанял этих наружников. Я не знаю, верить вам или нет.
— Как тебя хоть зовут-то?
— Варвара. Вот как меня зовут, — назвала «любимое» имя Альбина, — и я не хочу вам больше ничего говорить о себе. Вы угрожали мне неприятностями. Я случайный свидетель и больше не хочу иметь со всем этим ничего общего. Вам это понятно? Тогда отпустите меня.
Альбина направилась прочь, Андрей догнал её:
— Позвонишь мне, если что-то узнаешь? Пожалуйста…
Альбина, сдвинув брови, хотела покрутить пальцем у виска, но передумала:
— Вас прослушивают. Избавьтесь от этого… — потом она ещё раз пристально глянула на журналиста, — не повезло вам. Слишком опасную программу ведёте. Поэтому и не верю. Я не верю заказному телевидению. Если найдёте Марину, пусть она мне позвонит.
Андрей не знал, отпускать Варвару или нет. Когда она скрылась в подворотне, он не спеша поплёлся следом. «Можно узнать у жены, как Варвара попала в квартиру», — подумал он и решил пока отпустить.
Глава 12. Киллер
Бизнесмен вёл себя достойно, соответствуя своему статусу в обществе. Он не выдрючивался на пустом месте, не ныл, не мычал, и поэтому Толе не пришлось отвлекаться от управления машиной. По пустынным ночным улицам до парка домчались с ветерком за двадцать минут. И на этот раз пронесло — ГИБДД, похоже, дремала. Толя уже понимал, что после похищения Ионова обратной дороги нет, и что он по уши в дерьме. Поэтому главной задачей для себя Толя считал договориться с бизнесменом.
Лесопарк действительно оказался самым подходящим местом — темно, безлюдно и страшно. К тому же, начал накрапывать дождик. Отцепив Ионова от двери и освободив его рот от изоленты, Толя приказал ему вылезать и идти вперед, по тропинке вглубь, и молчать. Ионов пока не сопротивлялся, но спросил:
— Убивать привёз?
— Да вы что? — искренне изумился Толя, — я же вас вытащил из ресторана! Если бы я желал вашей смерти, то наверно, затолкал бы туда обратно!
— Тогда какого хрена собачьего надо? Ты хоть знаешь, кого спас? — более уверенно спросил Ионов и обернулся.
— Сейчас поговорим. Сейчас, — Толя легонько толкнул Ионова, — ты иди, иди.
Когда от автомобиля отошли уже метров на двести, Толя приметил тоненькое дерево и попросил:
— Так, иди-ка сюда! Обними дубок, как родную мать! — Толя помог не желающему быть прикованным Ионову и защёлкнул наручники, — вот теперь ты в плену у природы!
Ионов охнул и сполз на землю — ранение дало о себе знать. Толя не понял юмора, подхватил его подмышки и хотел поставить на ноги.
— Я ранен. Не надо, я лучше посижу, — обливаясь потом, пробормотал Ионов, — помог бы лучше… Какой-то мудила газом прыснул в лицо.
— Чего ж ты раньше молчал? — с издёвкой спросил Толя, — теперь поздно, вода и аптечка в машине. А назад мы пойдём только тогда, когда договоримся.
— Давай быстрее, — Ионову явно было плохо, — сколько хочешь? Ну…
— Много, — Толя с опаской глядел на пленника, как бы тот не загнулся раньше времени, — сперва вопросы. Я нашёл у тебя кассету. Откуда она у тебя, кто продал? Только ты не молчи, упираться бесполезно. Я всё знаю про Кислицына и про тебя. Будешь молчать — так и дашь того самого дуба, который обнимаешь.
Ионова стошнило, у него слетели очки. Толя отвернулся, пока бизнесмен отплёвывался и шарил по траве руками.
— Помоги… Мои очки… Паскуда… — Ионов задёргался и даже завыл от отчаяния.
— Ответишь, договоримся с тобой, — Толя глянул на скрюченный силуэт Ионова, и ему стало жутко, — тогда помогу. Честное пионерское.
— Если ты всё знаешь… — слова Ионову давались с трудом, — какого хрена тогда тебе надо?
— Смотри, — Толя на ощупь достал из кармана кассеты, все три штуки.
— Не вижу не хрена… Чего там у тебя, волына?
— Сам ты волына! Тут твоя кассета и… и копии с неё. Я так понимаю, что тебе эта кассета очень нужна. Ты хочешь с её помощью припереть несостоявшегося убийцу к стенке. Кто тебе её продал, это мой первый вопрос. И сколько ты дашь мне за неё и за копии, это второй.
— Ах, вот оно что… — туго, но всё-таки соображал Виталий Владленович. И сделал вывод, что этот громила ни черта не знает. — На твой первый вопрос не отвечу. Западло это… А за все твои копии дам тебе штуку гринов на хрен. То, что у меня было в кармане… Оставь себе и отвязывай давай.
— Ну, это не разговор, — разочарованно протянул Толя, — по двадцать штук за каждую. Итого шестьдесят. Ну, или можешь выкупить только свою, а остальные пойдут твоим друзьям. Не ты один хочешь свалить Кислицына. Или он сам у меня всё купит. Ну, как?
— Ну, ты хрен моржовый … — Ионов, наконец, нашёл очки, но надеть их не смог. Он хотел подняться на ноги, но снова сел на траву, — Ты чего, в натуре думаешь, что у меня нет копии? Ты меня за фраера принимаешь? Нашёл, тоже, судака… — ругался Ионов, как сапожник, при этом усмехаясь.
— Значит, бабульки выкладывать отказываешься? — не сдавался Толя, — значит, тут будешь в собственной блевотине плавать? Ну, я пошёл тогда. Кислицыну продам! — И Толя сделал несколько шагов в сторону.
— Стой, хрен в тулупе! Стоять, убью! — прохрипел Ионов. — Пожалеешь, что родился, паскуда!
Толя притормозил, развернулся и подошёл к бизнесмену.
— Ты труп, — процедил Виталий Владленович.
— Это вы стали бы трупом, если бы я вас не спас! Память ваша коротка, Ионов! Это Кислицын хотел
