выяснится с Егором, он пошлёт Марине на пейджер ещё одно сообщение. Теперь он жалел о том, что приказал ей оставить сотовый дома, дабы не отвлекаться на левые звонки. Вообще, о каких-то сбоях в тщательно продуманном плане не могло идти и речи. Если бы не отморозки, напавшие на Егора, у Эльдара не было бы сейчас никакой головной боли.
Время тянулось катастрофически медленно. Доктор Полстянов то убегал куда-то, то насиловал свой мобильник, то предлагал сделать Ирине успокаивающий укол. Эльдар курил на улице, глядел на подъезжающие красно-белые автомобили и вдыхал ночной июньский воздух. Он верил в то, что с сыном всё будет в порядке. Наверняка, заведут уголовное дело, возьмут показания. Конечно, ему совсем не хотелось светиться даже в таком, не касающемся его лично, расследовании. Пока Полстянов уговорил медперсонал не вызывать милицию, и можно заплатить, тогда вообще проблем не будет. Но надо объяснить это жене, а потом и пострадавшему сыну: «Почему папа не хочет, чтобы нашли порезавших меня хулиганов? Папа чего-то боится?»
Есть иной выход — взяться за дело самому. Это влетит в копеечку, хотя, конечно, повысит его авторитет в глазах собственной семьи. В общем-то, денег не жалко, у него уже чесались руки, и он бы лично пооткручивал головы всем отморозкам в районе. Денег не жалко, но… у Эльдара Борисовича была в характере черта, которая и заставляла его сейчас сильно задуматься перед принятием окончательного решения. Худзинский НИКОГДА не сорил деньгами. Он мог потратиться, мог рискнуть, как в случае с артисткой-певицей, но он всегда соблюдал умеренность во всём вплоть до мелочей. Это очень не нравилось жене Ирине, но Эльдар приучил её в таких случаях молчать. Этого частенько не понимала Марина, но и здесь Эльдар был непреклонен. «Деньги развращают и делают вас своим рабом», «Копейка рубль бережёт» — любил повторять Худзинский. Наверно, именно такой подход и приносил им с Мариной удачу во всех совместных авантюрах.
Доктор Полстянов улыбался. Вместе с ним шёл удачно закончивший трудную операцию хирург. У родителей Егора отлегло от сердца.
Худзинский вновь вышел на улицу, пока Ирина принялась атаковать вопросами врачей. Надо послать сообщение Марине.
О том, чтобы спать, не могло идти и речи. Так и не нашедшая арендованную у подруги кошку Альбина уже смотрела сны. Марина аккуратно поднялась с раскладушки и босиком прошла на кухню. Перед её глазами стояла и никак не хотела исчезать только одна картина: она нажимает на спуск, мужчина в очках падает. А ведь она не хотела, совсем не хотела в этот момент стрелять! Её палец будто сам нажал, и всё получилось случайно.
Марина не стала выглядывать в окно, а просто села на табуретку, положив ногу на ногу. Сейчас она была в одной чёрной футболке и трусах — джинсы и жилетку повесила на стул в Альбининой комнате. Необходимо взвесить известную информацию и продумать всё до мелочей.
Но спокойно подумать никак не получалось. То, что из-за убитого у неё и у Эльдара будут кошмарные проблемы, не требовало доказательств. Эльдар будет в бешенстве, он решит, что она плохо выстрелила. Конечно, она недолго тренировалась, но у неё был хороший учитель. Главное в том, что она не смогла полностью настроиться на этот проклятый выстрел! Так она и не хотела принимать в этом участие! Эльдар соблазнил её деньгами? Едва ли, хотя и это сыграло важную роль. Просто у них ещё никогда не было проколов. Правда, ещё никогда не было и такого опасного дела. Но ведь ни Эльдар, ни она — совсем не преступники, и это опасное дело — не более чем цирковая постановка!
Из-за того, что она убила мужчину в очках, выходило, что циркач сорвался с каната и разбился насмерть. Ведь он выступал без страховки?..
Не включая свет, Марина мерила шагами чужую кухню. Заметив на холодильнике пачку «Вог», вытащила одну сигарету, открыла форточку и прикрыла дверь, чтобы дым не шёл в комнаты. Спичек не было — плита оказалась электрической. Наконец, нашлась зажигалка…
Пока намечалось два пути: либо каяться перед Эльдаром и искать выход вместе, либо спасаться сейчас самой. Эльдар станет первым обвиняемым, и может либо перевести стрелки на неё, либо наоборот её выгородить. Предаст ли её Эльдар, вот в чём вопрос. Их с ним отношения — это нечто из ряда вон, и вряд ли их можно описать схемой «работодатель — подчинённый». Он её не предавал, конечно, если не считать ту старую историю любви…
Марина увязла в воспоминаниях, одновременно пытаясь сбросить оковы страха. Быть обвинённой в убийстве — не шуточное дело. Убить невинного человека… А невинного ли? Вряд ли этот очкарик ангел…
Марина совсем ничего не решила и находилась в состоянии, близком к панике, как вдруг в полной тишине она услышала странный звук. Ей понадобилось секунд десять, чтобы сообразить и хлопнуть себя по лбу! Пейджер!
Вот что подтолкнуло её к злосчастному выстрелу! После этого писка она невольно нажала на спуск, а, увидев падающего очкарика, напрочь забыла про пейджер. Марина ринулась в комнату, сняла приборчик с джинсов и, не глянув на завозившуюся Альбину, вернулась на кухню.
Последнее сообщение гласило: «Ты где? Позвони, волнуюсь». А затем Марина прочитала то самое, что пришло в неподходящий момент, и оторопела.
«Срочные дела. Ключ под передним ковриком, приедешь домой, позвони. Э».
Марина прислонилась лбом к оконному стеклу. Плохо, конечно, быть настолько бестолковым, но ещё не всё потеряно. Главное, что Эльдар ни о чём не знает. Наверняка, звонит ей. Но она-то совсем не готова с ним разговаривать! Значит, скрываться? Бежать?
Марина прошла к Альбине и легла обратно на раскладушку. Электронные часы-будильник светились в темноте: пять сорок. Альбина чего-то там говорила, что ей рано вставать. Надо что-то решать, и желательно побыстрее.
Так вышло, что и Толя Ушанов в эту ночь предавался размышлениям, а они заставляли его ёрзать на вкопанной шине — совершенно неудобном предмете для сидения.
Он был уверен лишь в одном — Журналист не поехал в «Пуси-пуси». Наверняка, после звонка тогда ещё живому Виталию Владленовичу, Кислицын остался дома досыпать бурную ночку. И поэтому у Толи наклёвывалось два варианта действий: либо плюнуть на всё и доложить начальству, либо плюнуть на начальство. Первый вариант — разумный, спокойный и беспроблемный. Второй — ужасный, рискованный, и вообще надо быть Дунканом Маклаутом, чтобы его выбрать.
«Девятка», принадлежащая «Центавру», была припаркована Толей возле этого самого весёлого кафе. В восемь утра она должна стоять возле дома Журналиста, и два наружника примут у него «спокойную, без происшествий», смену. Но этого не будет, потому что Толя доложит об открытой им сенсации. Сейчас.
Он уже взял мобильник и занёс над ним руку. Но Кислицын живёт на Новослободской, а Толя находится в районе улицы 1905 года. Сейчас только три ночи, и Толя доложит полвосьмого. За полчаса он доедет. Вдруг киллерша появится, и ему придётся продолжить слежку? А если нет, тогда он и расскажет обо всём. Тогда от него уже ничего не будет зависеть… Как всегда! А замалчивать он не будет, какой смысл врать, когда ему самому от этого пользы никакой?
Но сейчас от Толи Ушанова зависит всё! У него в руках — тако-ое… И если он этим мудро распорядится, то, может, станет героем, ну, или срубит прилично «бабулек». Для этого, правда, ему нужна киллерша. Если она не выйдет до полвосьмого, он доложит Шефу.
Ждать Толя Ушанов не очень-то умел. Зато он считал, что умел анализировать. Дом без проходных дворов, киллерша его не видела, значит, как вошла внутрь, так там и сидит. Она, конечно, может вылезти по верёвке со стороны улицы или по чердаку перебраться в соседний подъезд, но вероятностью этого можно пренебречь. Он хорошо видит и соседний подъезд. Вопрос: зачем ей этот дом? Ну, мало ли… Приспичило.
Толя встал с шины и размялся. Неожиданно он обнаружил одну проблему: надо бы подогнать «девятку» сюда, но пока он будет это делать, киллерша может покинуть дом.
Когда начало светать, Толя так ничего и не придумал. Как обычно, решение пришло само, и смекалистый Толя списал его на свою удачу. А удаче изменять нельзя, иначе она отвернётся к другим!
Ранний автолюбитель, видимо, собирающийся за город, вышел к своему гаражу-ракушке в районе пяти часов утра. Толя тут же подрулил к нему, достав из портмоне пятьдесят рублей.
— Слушай, брат, помоги, а?
